Саддам

Трагедия в трех действиях

Действующие лица:

Саддам Хусейн – Президент Ирака
Тарик Азиз – премьер-министр Ирака
Барзан Ибрагим аль-Тикрити, Ясин Рамадан – братья и соратники Саддама
Удэй, Кусэй – сыновья Саддама
Джордж Буш – президент США
Кондолиза Райс – госсекретарь США
Дональд Рамсфельд, министр обороны США
Муктада Ас-Садр –лидер иракских шиитов, верный слуга США
Талабани – ставленник США в Ираке
Джафар аль-Фарун – прокурор
Абдалла Аль-Амери – 1 судья
Рауф Абдель – 2 судья
Рамсей Кларк – адвокат
Американские и иракские солдаты, журналисты, надзиратели, охранники

ДЕЙСТВИЕ 1

Акт 1

Кабинет в резиденции Саддама. За столом, заваленным документами – Саддам Хусейн, Тарик Азиз, Барзан Ибрагим аль-Тикрити, Ясин Рамадан, Удэй, Кусэй

САДДАМ ХУСЕЙН:
Соратники мои! Я вас созвал,
Чтоб сообщить: война не за горами.
Отечество в опасности! Враги
Нам предъявили грозный ультиматум,
Что покориться Штатам мы должны,
С дельцами нашей нефтью поделиться,
Отдать богатства нашего народа
Заокеанским хитрым богачам.

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Еще чего от нас хотят злодеи?

САДДАМ ХУСЕЙН:
Еще должны мы будем согласиться,
Чтоб нас они «свободе» научили
По их «демократическим» стандартам»!

ЯСИН РАМАДАН:
Нас – гордый, независимый народ,
Живущий на Земле тысячелетья
Благодаря великому Аллаху?


ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Научат жить? Кто будет нас учить,
Заокеанские миллионеры,
Которым только наша нефть нужна?

ТАРИК АЗИЗ:
Условия тяжелые… Что делать?
Враги могучи. Силы неравны.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Тарик, ты предлагаешь нам сдаваться?

ТАРИК АЗИЗ:
Я лишь сказал, что силы неравны.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Да, враг силен. Но если мы уступим,
Не станет независимой страны,
И будут оккупанты диктовать,
Как жить нам, как дышать, кому молиться.

УДЭЙ (вставая):
Отец! Мы хоть сейчас готовы в бой
Сразиться за Ирак и за свободу!
И знай – с тобой мы будем до конца,
До самой смерти!

КУСЭЙ:
Я согласен с братом.
Никто не смеет нас лишить Отчизны!

САДДАМ ХУСЕЙН (встав с места):
Пусть мы умрем – мы примем эту битву!
И будем защищаться до конца!

ЯСИН РАМАДАН:
Враги об этом сильно пожалеют!

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Я полностью согласен. Примем бой.


Акт 2.

Белый Дом в Вашингтоне, Овальный зал.
В кресле сидит Джордж Буш, у него на коленях – Кондолиза Райс

КОНДОЛИЗА:
Любимый, Джордж! Ты явно озабочен.

БУШ:
Война идет не так, как мне б хотелось.
Который день не можем взять мы Басру –
Ничтожный городишко. Полегли
Там больше ста солдат.

КОНДОЛИЗА:
Да успокойся.
Ее возьмут с минуты на минуту.

БУШ:
Ах, если бы и вправду было так!
Но я смотрю в глаза суровой правде:
Саддам сопротивляется упорно.
Не представляю, как возьмем Багдад.

КОНДОЛИЗА:
Побольше бомб – и будет все в ажуре.
Разрушим города, мосты и села,
Посеем смерть средь женщин и детей,
Тогда они, измучившись от страха,
На блюдечке Багдад нам поднесут!

Входит Дональд Рамсфельд. Кондолиза стремительно встает и отходит от Буша на некоторое расстояние. Рамсфельд кланяется Бушу.

БУШ:
Ну что, коллега? Есть благие вести?

РАМСФЕЛЬД:
Спешу вам доложить – мы взяли Басру.
Но, мистер президент – такой ценой,
Которая не снилась и вовеки
В ужасных снах. Пять сотен полегло.
Нам тяжко достается каждый метр.
Не знаю, как дойдем мы до столицы
И сколько сил уйдет на штурм Багдада.
Потери наши слишком велики.

БУШ (нервно вскакивая с кресла):
Молчать! Ты кто – министр обороны
Или мальчишка, маменькин сынок?
Я не хочу такие речи слышать!
Запомни, Дональд – мне нужна победа,
А главное – необходима нефть!
А за нее – и кровь пролить не жалко.
Мы – главная империя планеты,
Должны сломить мятежников востока.
И если мы в Ираке проиграем –
Ты лично мне заплатишь головой!

РАМСФЕЛЬД:
Мой господин. Осмелюсь вам сказать,
Что есть одна хорошая идея.
Я знаю тех, кто сможет нам помочь:
Наш человек средь курдов – Талабани
И вождь шиитов – Муктада Ас-садр.
Они, коль мы заплатим им побольше –
Откроют нам дорогу на Багдад.

БУШ:
Иди и действуй, Дональд. И не смей
Сюда входить с плохими новостями.
Иначе быстро должности лишишься

РАМСФЕЛЬД:
Служу и повинуюсь, Президент.


Акт 3

Кабинет в резиденции Саддама.
Саддам Хусейн работает с бумагами. Рядом - Удэй, Кусэй

Входят Ибрагим аль-Тикрити, Ясин Рамадан

ЯСИН РАМАДАН:
У нас плохая новость – взяли Басру.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Да, знаю. Враг коварен и силен,
Но мы его немало потрепали.

БАРЗАН ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Потери наши тоже велики.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Печально… Сердце рвется и болит
За каждого погибшего солдата.
Я чувствую вину пред матерями.
Но эта кровь недаром пролита.
И пусть мы проиграли эту битву –
Геройское сражение за Басру
В истории останется навек.

УДЭЙ:
Но недруги добились важной цели –
Открыта им дорога на Багдад.

КУСЭЙ:
Но им не взять великую столицу!

САДДАМ ХУСЕЙН:
Да, сын мой. Будем стойко защищаться.
В нас дух сопротивленья не угас,
Мы не склонились перед грозной силой
И сможем за Отчизну постоять.

(Барзану Ибрагиму аль-Тикрити и Ясину Рамадану)

Сзывайте быстро Генеральный штаб –
Я дам необходимые приказы.

(Барзан Ибрагим аль-Тикрити и Ясин Рамадан уходят)

КУСЭЙ:
Отец! Мы защищать хотим Багдад
С оружием в руках, в бою кровавом.
Пылает сердце яростью к врагам
И в сечу беспощадную стремится.

УДЭЙ:
Прошу, отец: ты нас отправь туда,
Где самые тяжелые сраженья,
На тот участок, где смертельней всех.
И мы не посрамим ни честь семьи,
Ни Родину, нам данную Аллахом,
Ни нашего отца и Президента.

САДДАМ ХУСЕЙН:
О, сыновья отважные мои!
Могу гордиться вами я по праву.
Я в вас сегодня узнаю себя.
Аллах тому свидетель – в ваши годы
Я тоже рвался в бой за справедливость,
Был узником, изгнанником, солдатом.
Тяжелым и опасным был мой путь.
Я и теперь готов к неравной битве,
Которую враги нам навязали.
Мы будем защищать родной Багдад
До самого последнего дыханья.
И все же – неспокойно на душе.
Какое-то предчувствие тревоги
Меня гнетет. Как страшно за Отчизну!
Конечно, будем биться до конца,
Конечно, хватит духа и отваги –
Но силы далеко не безграничны.
На все Аллаха воля. А пока что
Я должен совещанье провести
И выступить в эфире пред народом...

Дверь стремительно распахивается, в зал стремительно вбегают Ибрагим аль-Тикрити и Ясин Рамадан

ЯСИН РАМАДАН:
Мой Президент! Мой брат! Плохие вести –
Наш город пал. Враги вот-вот ворвутся!

САДДАМ ХУСЕЙН:
Не может быть! Где Генеральный штаб?

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Нас предали! И наши генералы
На сторону врага переметнулись.
И целые дивизии и роты
Сдались американцам в плен без боя.

ЯСИН РАМАДАН:
Все кончено. Врагами взят Багдад.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Тогда берем скорее автоматы,
Идем вперед – и вместе все погибнем!

УДЭЙ:
Конечно! Мы умрем с тобой, отец!

ЯСИН РАМАДАН:
Все бесполезно. Что это за грохот?

(подходит к окну)
Перед дворцом уже враги скопились.

Из громкоговорителя доносится голос американца:
Внимание! Дворец ваш окружен.
Сдавайтесь. Руки вверх – и выходите,
Тогда вам будет жизнь сохранена.
Даем вам на раздумье три минуты –
Потом начнется штурм.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Готовьтесь к бою!

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Охрана в плен сдалась. Остались с нами
Лишь несколько солдат.

ЯСИН РАМАДАН:
Ну вот и все.
Конец! Сопротивляться бесполезно.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Соратники мои! Поступим так:
Здесь есть подземный ход. Скорей спасайтесь!
Он выведет из окруженья вас.
Идите же, не медля ни секунды!

ЯСИН РАМАДАН:
А как же ты?

САДДАМ ХУСЕЙН:
А я останусь здесь,
Погибну, оставаясь Президентом.
Пусть знают, как умеет умирать
Глава непокоренного народа.

ЯСИН РАМАДАН:
Отступим вместе – иль погибнем вместе!

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Мы тоже без тебя не побежим.
Кто будет возглавлять Сопротивленье?
Ты нужен нам, чтоб продолжать борьбу.

САДДАМ ХУСЕЙН:
Вы правы. Партизанская война –
Вот что их ждет. Мы им еще покажем,
Они узнают, что это такое –
Вторгаться, убивать и разрушать.
Пусть каждый метр захваченной земли
Горит у оккупантов под ногами.

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Нет времени на споры. Отступаем.

(Саддам, Ибрагим Аль-Тикрити, Ясин Рамадан, Удэй, Кусэй и оставшиеся верными солдаты уходят через подземный ход. Через несколько секунд раздается страшный грохот, на дворец обрушиваются бомбы).


ДЕЙСТВИЕ 2

Акт 1.

Партизанский блиндаж.
Саддам с карандашом в руке склонился над картой, Барзан Ибрагим аль-Тикрити разбирает автоматы.

САДДАМ:
Мы действуем успешно. Супостаты
Объяты страхом. Гибнут каждый день
Десятки, даже сотни оккупантов.
Им нет покоя на чужой земле,
Куда они явились за добычей.
И паника средь них не только здесь,
А даже там – в проклятом Вашингтоне,
Где матери солдат приходят к Бушу
И требуют остановить войну.

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
И главное – во всем твоя заслуга.
Успешно ты руководишь борьбой.

САДДАМ:
А кем я был бы без моих бойцов?
Но вот беда – предатели в Ираке
Идут служить врагам. А Талабани,
Который предал нас и сдал Багдад,
Назвал себя иракским президентом.

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Какой он президент? Марионетка!
Законный президент наш – только ты.

САДДАМ:
Второй предатель – Муктада Ас-Садр –
У оккупантов в милости огромной.
Он, верно, мстил за своего отца.
Вот кто призвал своих единоверцев
Сдаваться в плен, отдав страну врагам.
И предали неверные шииты
Не только нас, но Родину свою.

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Не зря у нас с шиитами вражда.

САДДАМ:
Как странно получается – меня
Диктатором повсюду величают.
А как, скажите, управлять страной,
Когда шииты, курды и сунниты
Никак не могут прекратить вражду,
И это ослабляет государство?
Да, верно, я порой был слишком тверд
И даже приходилось быть жестоким.
Но я хотел порядок навести,
Чтоб процветала милая Отчизна
И прекратился внутренний раздрай.
Порою мне случалось убивать
Преступников, предателей и воров.
Мне тоже это было тяжело,
Но я не мог иначе, я – правитель.
А где, скажите, хоть одна страна,
Где б тишина да благодать царили,
Где б никогда никто не погибал?
Да просто нет такой страны на карте!
А те, кто ныне смеет нас учить –
Погрязли сами в злобе и разврате,
И, если бы случилось что у них –
То пролили б гораздо больше крови!

Входит Ясин Рамадан с группой партизан. Среди них есть раненые. Ибрагим аль-Тикрити оказывает им медицинскую помощь.

САДДАМ:
Мой брат, как операция прошла?

ЯСИН РАМАДАН:
Прошла успешно, но… Плохие вести.

САДДАМ:
Рассказывай и не томи меня.

ЯСИН РАМАДАН:
Крепись, мой брат. Крепись, мой Президент.
Мы понесли ужасные потери.
Герои-сыновья твои…

САДДАМ:
Убиты?!!!
Они мертвы? Ответь, ответь скорее!

ЯСИН РАМАДАН:
Да, брат. Они сражались до конца
С неслыханной и яростной отвагой.
И юный сын Кусэя – Мустафа
Расстрелян беспощадными врагами.

САДДАМ:
О сыновья мои! Ответь, Аллах,
За что меня караешь так жестоко?
Я потерял войска, Багдад, Отчизну,
Теперь еще – любимых сыновей.
Молю, Аллах – прими их, как героев,
Определи их в Царствие Твое.

ЯСИН РАМАДАН:
Еще одна плохая весть, мой брат –
Азиз захвачен в плен. Он в их руках.
Боюсь, что он, не выдержав допросов,
Расскажет им, где мы и наша база.

САДДАМ:
Ну что ж, тогда придется умереть.
Но главное – мы сделали, что должно.
По всей стране теперь идет борьба,
Никто остановить ее не в силах.
На все Аллаха воля. А сейчас
По сыновьям моим мы справим тризну
И разработаем детальный план
Священной операции возмездья.

(Слышен топот и переговоры американских солдат)

ЯСИН РАМАДАН:
Враги! Враги! Они идут сюда!

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Ты прав, мой друг. Нас вычислить сумели.

САДДАМ:
Оружье к бою! Отразим налет!

(Бойцы поспешно берут автоматы. Американские солдаты в противогазах взрывают вход. Их встречают автоматным огнем. Идет перестрелка)

ГОЛОС АМЕРИКАНЦА СНАРУЖИ:
Нам взять его приказано живым!
Скорей пустите газ!

САДДАМ:
Прощайте, братья!

(Слышится шипение газа. Саддам пытается взорвать гранату, но она не срабатывает. Иракские бойцы теряют сознание).

Акт 2.

Судебный зал. В зале присутствуют прокурор Джафар аль-Фарун, адвокат Рамсей Кларк, а также Муктада Ас-Садр. За столом судьи - Абдалла Аль-Амери. Шестеро охранников вводят Саддама, у него в руках - Коран

СУДЬЯ АБДАЛЛА АЛЬ-АМЕРИ:
Итак, начнем. Представьтесь, подсудимый.

САДДАМ:
Я – Президент свободного Ирака.
Теперь я вас спрошу: а вы-то кто?

СУДЬЯ (растерянно):
Я… Я… Судья…

САДДАМ:
Кто вас судьей назначил?
Захватчики, грабители, убийцы,
Которые в страну мою ворвались,
Цветущие бомбили города?
Предатели, которые за грош
Врагов пустили в гордую столицу?
Ответьте мне!

СУДЬЯ:
Прервитесь, подсудимый!
Я не давал вам слова…

САДДАМ:
Не давал?
Молчи, судья, продавшийся врагам!
Я здесь сегодня буду прокурором,
А не безмолвным, кротким подсудимым,
Каким хотели видеть вы меня!
Я перенес в тюрьме немало пыток,
Но выстоял. Со мной – моя Отчизна.
Я – на своей земле. Я – Президент.
И в этом зале именем Аллаха
Сегодня я вас буду обвинять!

ПРОКУРОР АЛЬ-ФАРУН:
Судья! Остановите эти речи!

СУДЬЯ:
Достаточно. Итак, начнем допрос.

САДДАМ:
Я протестую. Эти оккупанты
Забрали документы для защиты
И записи мои.

СУДЬЯ:
Я понял вас.
Я попрошу их этого не делать.

САДДАМ:
Я вовсе не хочу, чтоб вы просили.
Вы, как судья, потребовать должны,
Чтоб больше не творили произвола.

СУДЬЯ (смиренно):
Мой Президент!..

МУКТАДА (судье):
Как ты его назвал?
Я господину Бушу позвоню.
И ты не только должности лишишься,
А вместе с ним отправишься в тюрьму!

РАМСЕЙ КЛАРК:
Я протестую! Это незаконно –
Давить так беспардонно на судью!

МУКТАДА:
Вы лучше помолчите. А иначе
Я прикажу вас вывести отсюда!

САДДАМ (Муктаде):
Изменник! Ты продался за гроши!
Задумайся – кому ты верно служишь -
Врагам моим – иль Родины врагам?

МУКТАДА:
Что Родина? Унылые пески
И нищета, и горе диктатуры.
Запущенность и бедность городишек,
Народишко безмозглый и убогий,
Который только жалости достоин.
Отсталую и нищую страну
Я с детства всей душою презираю!
А то ли дело у моих господ
Свобода, демократия, богатство,
Прогресс. Какие сладкие слова!
Америка и нам добра желает,
И нас научит настоящей жизни!

САДДАМ:
А заодно и нашу нефть отнимет!

МУКТАДА:
А мне и нефти для нее не жалко –
Она цивилизацию несет!

САДДАМ:
Но вспомни – ты рожден под этим небом
И был иракской женщиной вскормлен!

МУКТАДА:
Довольно! Не желаю это слушать!

РАМСЕЙ КЛАРК (Муктаде):
Вы по какому праву в этом зале?

МУКТАДА АС-САДР.
Как по какому праву? Я – свидетель!

РАМСЕЙ КЛАРК:
Свидетель, подождите в коридоре.
Вас вызовут для дачи показаний.

СУДЬЯ:
Свидетель, адвокат – кончайте спор.

РАМСЕЙ КЛАРК:
Свидетель здесь командовать не должен!

СУДЬЯ:
Вы правы, адвокат.

МУКТАДА АС-САДР (судье):
Молчи, холоп!
Неужто позабыл, кому ты служишь
И от кого зарплату получаешь?

ПРОКУРОР ДЖАФАР АЛЬ-ФАРУН:
Я требую все это прекратить!
Довольно на сегодня! А судье
Даю отвод.

СУДЬЯ (растерянно):
…Закрыто заседанье.

(Судья и прокурор уходят. Остальных разгоняет охрана. Надзиратели уводят Саддама).


Акт 3.

США. Овальный зал Белого Дома
Джордж Буш, Кондолиза Райс, Талабани сидят за столом

БУШ:
Теперь я поквитаюсь с ним за все!
Его казнят. Мой враг за все получит.

ТАЛАБАНИ:
Я Вас молю – не надо этой казни.
Довольно будет многих лет тюрьмы.
А казнь – опасный шаг и безрассудный.
Сунниты нас за это не простят.

БУШ:
В твоих словах, конечно, доля правды,
Но все же должен умереть Саддам.

ТАЛАБАНИ:
Но если обстановка обострится,
Усилится гражданская война,
Польются реки крови, и насилье
Нас, как цунами, захлестнет, и взрывы
И днем, и ночью будут раздаваться,
И тысячи, десятки тысяч жертв
Среди шиитов будут и среди
Американцев – я не виноват.
Я честно вас сейчас предупреждаю.

КОНДОЛИЗА:
Ты за свой пост, наверное, боишься?

ТАЛАБАНИ:
Не только, а еще за жизнь свою.

БУШ:
Пускай Саддам покается пред нами,
За то, что нас ослушаться посмел,
Пусть, сломленный, он встанет на колени
И жалобно попросит о пощаде.
Тогда готов помиловать его.

ТАЛАБАНИ:
Вы знаете прекрасно – не попросит.
Нам не сломить бесстрашие его
И стойкость духа.

КОНДОЛИЗА:
Пусть тогда умрет.

ТАЛАБАНИ:
Но эту казнь осудит вся Европа
И Азия нас тоже не поймет.
В жестокости и варварстве за этот
Позорный акт нас обвинит весь мир
И будет прав.

БУШ:
Ты смеешь мне перечить?
Не хочешь ли отправиться к нему?
В тюрьме и для тебя найдется место.

ТАЛАБАНИ (с дрожащими руками):
Не надо. Извините, господин.
Я вовсе не хотел вам прекословить.
Хотел я только высказаться…

БУШ (вскакивая с кресла, потрясая кулаками, во всю глотку):
Вон!!!

ТАЛАБАНИ (дрожа всем телом):
Да… Да…. Я… Ухожу… Мой… господин…

(Кланяется и уходит).

КОНДОЛИЗА:
Любимый, Джордж, я так восхищена!
Как смело говорил ты с ним, с холопом!

БУШ (раздраженно):
Прошу, уйди отсюда, Кондолиза.
Хочу побыть один.

КОНДОЛИЗА:
Гуд бай, любимый!

(Уходит)

БУШ (беспокойно ходя туда-сюда по залу):
Проклятие! Ведь я – сильнее всех!
Есть у меня и армия, и деньги,
И техника, какая и не снилась
Другим державам. Только все никак
Я не могу победой насладиться!
О Господи! Ответь мне – почему
Ты во враги послать не можешь труса?
Они без страха принимают смерть,
Которую на них я насылаю,
Они уходят, мне смеясь в лицо!
С презреньем относясь к тюрьме и смерти,
И этим отнимают у меня
Добытую с таким трудом победу!
Я выгляжу злодеем и глупцом,
Они же, получается, герои!
Вот и Саддам… Он – наш заклятый враг,
Он воевал еще с моим папашей,
А мне теперь придется завершить
Отцово дело и поставить точку
В его судьбе. Чего же я боюсь?
Чего же так на сердце неспокойно?
Боюсь, война не кончится на этом,
И кто-то будет помышлять о мести.
А я – опять останусь идиотом,
И вновь меня злодеем назовут.
Казалось бы, теперь судьба Саддама
В моих руках, но только почему же
Боюсь я проигравшего врага
Гораздо больше, нежели он сам
Меня боится – своего убийцу.
Такое ощущение, как будто
Не я его убью – а он меня!

ДЕЙСТВИЕ 3

Акт 1.

Судебный зал. Саддам на скамье подсудимых, в окружении охранников. У него в руках том Корана. За столами друг напротив друга сидят прокурор аль-Фарун и адвокат Рамсей Кларк. Присутствуют также Муктада Ас-Садр и журналисты. В зал входит новый судья - Рауф Абдель и два его помощника.

СУДЬЯ РАУФ АБДЕЛЬ:
Встать! Суд идет!

(Все встают. Саддам остается на месте):

Представьтесь, подсудимый!

САДДАМ:
Я не обязан представляться снова.

СУДЬЯ:
Но отстранили вашего судью,
Который с вами был чрезмерно мягок.
Теперь представьтесь новому судье
И встаньте, наконец!

САДДАМ:
Ну, хорошо.
(Встает)
Саддам Хусейн, законный Президент
И предводитель армии Ирака.
Я обращаюсь к своему народу
С призывом четким – бейте оккупантов!
Захватчиков гоните! Ведь они
Лишь унижения для вас желают
И бедности, и рабства, и бесправья!
Но этому вовеки не бывать!
Сограждане! Я и теперь вам верю!
Иракцы, знайте, что в моих глазах
Вы были и поныне остаетесь
Великим и несломленным народом!
Должны вы позабыть о разногласьях,
Сплотиться и разбить врага.

АЛЬ-ФАРУН:
Прервитесь!
Довольно политических речей!

СУДЬЯ:
Прошу я журналистов удалиться.

РАМСЕЙ КЛАРК:
Я протестую!

МУКТАДА АС-САДР:
Лучше помолчите,
Иначе тоже выйдете из зала.
И как бы не случилось что похуже,
Как с вашими коллегами, которых
Убитыми полиция нашла.

(Охрана выводит журналистов из зала)

РАМСЕЙ КЛАРК:
Вы снова здесь командуете?

МУКТАДА АС-САДР:
Вон!

САДДАМ:
Имею право я на адвоката!
Так почему защитников моих
То подло убивают, то грозят
Им смертью, то из зала выгоняют?
Я твердо говорю: без адвоката
Я на суде ни слова не скажу!

СУДЬЯ:
Итак, продолжим. Слово прокурору.

АЛЬ-ФАРУН:
Саддам Хусейн, я обвиняю вас
В насилии, убийствах и, конечно,
В сопротивлении властям. Суровым
Должно быть наказание за это.
Учитывая тяжесть обвинений,
Я смертной казни требую для вас.

САДДАМ:
Все обвиненья сводятся к тому,
Что этот суд фальшивый, незаконный
Меня в одном лишь только обвиняет –
Что защищал любимую Отчизну,
Которую мне сам Аллах доверил
И ею повелел мне управлять!
Казните вы меня, но не убьете
Народ и эту лучшую страну,
Которая вовек не покорится
Ни Бушу, ни захватчикам другим!
Быть может, вы сегодня и сильны,
Но солнце нашей будущей победы
Еще взойдет на синих небесах!
И душу вы мою не истребите!

АЛЬ-ФАРУН:
Достаточно. Я выслушать хочу
Свидетеля. Прошу вас, Муктада,
Проследуйте к трибуне.

МУКТАДА АС-САДР:
Очень рад
Я слово получить. И заявляю,
Что он виновен! Как же он посмел
Противиться великим демократам,
Которые свободу нам несли?
Никто иной, как он, создал отряды,
Которые нещадно убивали
Не только иностранцев, а иракцев,
Которые служили новой власти.

САДДАМ:
Не только я их власть не признаю,
Но и народ вовеки не признает!

МУКТАДА:
К тому же он преследовал шиитов
И моего отца казнил.

САДДАМ:
Пришлось.
Ведь твой отец хотел затеять смуту
Предателем он был, как ты сегодня!
А ну-ка, расскажи, как сдал Багдад
И как ты убедил бойцов-шиитов
На сторону врага переметнуться.
И расскажи, как друг твой, Талабани
Открыл врагам багдадские ворота!
И сколько вам за это заплатили?

ПРОКУРОР:
Заканчивайте споры, подсудимый!
Сегодня судят вас, а не другого.

РАМСЕЙ КЛАРК:
Не суд – одно сплошное беззаконье!

СУДЬЯ:
Прошу сейчас же вывести его!

РАМСЕЙ КЛАРК:
Не стоит беспокойства. Я уйду.
Но здесь не суд творится – преступленье!
Пускай же вся планета будет знать
О вашем беспределе и насилье!
Я должен прямо заявить, что здесь
Не будет ни суда, ни приговора,
А только фарс и подлое убийство.

(Выходит)

СУДЬЯ:
Итак, я оглашаю приговор.
Саддам Хусейн виновным признается
В сопротивлении властям. За это
Ему я назначаю наказанье –
Повешенье.

САДДАМ:
Я требую расстрела!

СУДЬЯ:
Я требованье ваше отклоняю!

САДДАМ:
Аллах велик! Да здравствует Ирак!

Акт 2.

Тюремная камера. Зарешеченное маленькое окошко. Стол, на нем несколько листов бумаги и ручка. Саддам спит на нарах. Входит надзиратель

НАДЗИРАТЕЛЬ:
Подъем!

САДДАМ:
Но ведь еще совсем темно…
Еще рассвет на небе не зажегся
В такую рань…

НАДЗИРАТЕЛЬ:
Я завтрак Вам принес.

САДДАМ:
Я понял. Это мой последний завтрак.
Сегодня – главный праздник мусульман.
Недаром, видно, именно сегодня
Меня решили в жертву принести.
Пусть будет так. Наверно, даже лучше.
Мне в этот день почетно умирать.

НАДЗИРАТЕЛЬ (падая на колени):
Мой Президент! Я Вас молю – простите!
Я – маленький, ничтожный человек…
Пред Вами я не слишком виноват.
Я делаю лишь то, что приказали.

САДДАМ:
А разве ты не думал никогда
О том, что зло творится на планете
С немого, беззащитного согласья
Таких, как ты, безропотных людей?
Вставай с колен! И навсегда запомни!
Ты гражданин свободного Ирака!
В моей судьбе ты вовсе не виновен.
Не предо мной твой долг – а пред Отчизной!
Сегодня я уйду. Но не забудь,
Что я тебе сказал. Живи достойно,
Не покоряясь злобным иноземцам!
И больше на колени не вставай!
Запомни!
А теперь оставь меня.
Я перед казнью подкреплюсь немного
И помолюсь Всевышнему Аллаху.

(охранник уходит)

САДДАМ:
Страна моя! Я так тебя любил!
Любил до боли, до смертельной муки!
И здесь, в темнице, думал о тебе,
Родная! И на этих жестких нарах,
В тюремных снах, коротких и тревожных,
Я видел золото твоих песков,
Густую синь Персидского залива
И солнце над твоими городами.
Казалось мне, что я сейчас проснусь
И твой рассвет багряный повстречаю,
Что вольно разольется над Багдадом,
Над пальмами и белыми домами…
Но строгий крик охранника: «Подъем!»
Будил меня от сладостных видений.
Открыв глаза, я видел только стены,
Сплошную серость безысходных стен
И маленькое душное окошко
С чугунною решеткой. А сегодня
Я, кажется, вдохну прохладный воздух
И встречу ослепительный рассвет.
Страна моя! Я смерть достойно встречу.
Мне за тебя отрадно умирать!
И было б у меня десяток жизней –
Я б за тебя их отдал без сомненья.
Клянусь тебе – не дрогну пред врагами
И встречу казнь спокойно и бесстрашно,
И за тебя Аллаху помолюсь.

(Входят несколько надзирателей, они ведут Ясина Рамадана, Ибрагима аль-Тикрити, Тарика Азиза)

НАДЗИРАТЕЛЬ:
Мы вас сейчас оставим. Попрощайтесь.

ТАРИК АЗИЗ (со слезами бросается к Саддаму, встает на колени):
Прости, Саддам! Прости, мой Президент!
Прости за малодушие и слабость!
Прости за все!

САДДАМ:
Вставай, мой друг, с колен!
Тебя прощаю – знаю по себе,
Как издеваться палачи умеют.
Ты предо мной не так уж виноват.

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Саддам! Мой брат! Храни тебя Аллах!
О, неужели предстоит разлука?!
Позволь тебя обнять последний раз!

ЯСИН РАМАДАН:
Мой Президент…

(Плача, обнимает Саддама).

САДДАМ:
Держитесь, дорогие!
Пускай враги не видят наших слез.
Хвала Аллаху, что в последний час
Он смог нам подарить такую встречу.
Не плачьте обо мне. Я очень рад,
Что мучеником стану за Отчизну
По приговору вражьего суда,
Что не придется прозябать в забвенье
В неволе мрачной много-много лет,
Иль быть убитым тайно и коварно,
Как мой союзник – гордый славянин,
Замученный в темнице чужеземной,
Что не придется в камере страдать,
Пока Аллах мне смерти не дарует.

ТАРИК АЗИЗ:
Казнят с тобою вместе весь Ирак!

ЯСИН РАМАДАН:
Сегодня мы прощаемся с тобою,
Но ненадолго. Свидимся в раю.
Ведь нам не избежать такой же доли.
И будет нам такой же приговор.

ИБРАГИМ АЛЬ-ТИКРИТИ:
Нас тоже скоро палачи казнят.
Мы все умрем. Осталось нам немного.
Но мы жалеем только об одном –
Что нас не поведут с тобою вместе
В последний путь.

(Входят надзиратели)

НАДЗИРАТЕЛЬ:
Окончено свиданье.

(Ибрагим аль-Тикрити, Ясин Рамадан, Тарик Азиз последний раз обнимают Саддама. Их уводят надзиратели).

САДДАМ:
(Садится за стол, пишет предсмертное стихотворение):

Отчизна! Отпусти меня туда,
Где будет в светлых росах райский сад.
Ты сердце берегла мое всегда.
Хранить тебя в душе я был так рад.

Меня ты успокоишь ветерком
И душу укрепишь, прогонишь страх.
В последний раз помашешь мне цветком.
И заберет меня с собой Аллах.

Пусть обложили нас со всех сторон
Враги – холопы смерти и войны,
Тяжки страданья и велик урон –
Но недруги твои обречены!

Лишь пустота и злоба в их груди.
Они продали душу за металл.
Но наша партия, как прежде, впереди.
Никто из нас от битвы не устал.

Мы свято сохранили честь свою –
Нет для души дороже ничего.
Мы оккупантов разобьем в бою,
А кто нас предал – проклянем его!

С открытой грудью мы идем вперед.
В борьбе со зверем нам неведом страх.
Не победить им – против них народ,
И их разбить поможет нам Аллах.

У нас с тобою – общая судьба,
Смогли мы столько бед перенести!
И мне легко и радостно себя
Тебе, Отчизна, в жертву принести.

В тяжелый час мой выбор очень прост –
Покуда жив, покуда силы есть, -
Идти в атаку смело, во весь рост
И в жаркой битве не забыть про честь.


Акт 3.

Помещение на американской военной базе в Багдаде. В помещении – виселица.
Муктада Ас-Садр, прокурор аль-Фарун, охранники, палач – в черных масках. Шестеро охранников вводят Саддама. У него связаны руки.

АЛЬ-ФАРУН:
Сейчас я зачитаю приговор.

САДДАМ:
Не стоит и трудиться. Я все знаю.
И с гордостью сегодня смерть приму
За что, что честь и правду я берег,
Что я, как мог, хранил свою державу.
Пока в груди еще не смолкло сердце,
Пока могу дышать и говорить –
Я обращаюсь к гражданам Ирака:
И курдам, и шиитам, и суннитам:
Пора, оставив ваши разногласья,
Сплотиться против общего врага!
Лишь он междоусобицей доволен.
Я вас зову к единству и к борьбе
За то, чтоб нашу общую Отчизну
Освободить от подлых оккупантов.
Я сердцем обнимаю весь народ
Могучего, свободного Ирака
И верю в возрождение страны.
Я вам сегодня говорю «Прощайте».
В душе моей нет страха. Никогда
Я не склонюсь пред деспотом жестоким
И стану для достойного народа
Я знаменем, надеждой и мечом.

МУКТАДА:
Все! Хватит! Мало времени у нас.
Тебя должны до праздника повесить,
А до него – лишь несколько минут.

(Саддама ведут на эшафот)

АЛЬ-ФАРУН:
Кому передадите свой Коран?

САДДАМ:
Прошу отдать его моим двум братьям –
Вы тоже их приговорили к смерти.

МУКТАДА АС-САДР
Настал момент – с тобой я поквитаюсь!
Умри, диктатор! Отправляйся в ад!

САДДАМ:
Вот так себе ты представляешь честь
И человеческое благородство?
А ты бы это повторил, когда я
Стоял бы со свободными руками,
Не связанными стражею твоей?

ОДИН ИЗ ОХРАННИКОВ:
Молчи! Будь проклят! Слава Муктаде!

ДРУГОЙ ОХРАННИК:
Да, пусть умрут скорее все сунниты!

САДДАМ:
Вы тоже демонстрируете смелость?
Пусть вас Аллах Великий проклянет!

ОХРАННИК:
Умри же!

ПРОКУРОР ФАРУН:

Перестаньте издеваться,
Позвольте приготовиться ему
К последнему тяжелому мгновенью.
А то сейчас уйду. А без меня
Здесь никакая казнь не состоится!

МУКТАДА:
Все. Замолчите. Он сейчас умрет.

(палачу):
Давай же!

САДДАМ (с петлей на шее):
Будьте прокляты, враги
Моей страны! И знайте – суд настанет,
И вам за кровь свободного народа
Придется все равно держать ответ!
Аллах, Аллах! Благослови меня!
Я за народ сегодня погибаю.
Да будет эта жертва не напрасной!
Пусть смерть моя зажжет святые искры
Грядущих битв за счастье и свободу,
Пусть вдохновит отважных на борьбу,
А робким – даст надежду на победу.
Я умираю гордо и спокойно.
Живи, Ирак!..