Давай не будем, милая – ля-ля.
Нам лить елей, и поздно, и напрасно.
Меж нами было столько всяко-разно,
что и захочешь - не забудешь, бля!
Я знаю, ты меня ругаешь. Что ж,
ты знаешь, я и сам себя ругаю …
Но - тот же я, ты тоже – не другая
и за окном опять всё тот же дождь …
Ты убедилась, я – бродячий кот,
по злой ошибке, вроде бы домашний.
И прибамбасы все мои, и шашни –
рабы мои, а не наоборот.
Я – сам себе закон, я – итого,
я – резюме трёх аргументов веских:
орава псов, колбасные обрезки
и полная свобода от всего …
Для самой близкой, капельку тепла
зажав, я изменял тебе, бывало,
а ты всегда обратно принимала,
жалела и лечила, как могла.
Пила со мной всегда, когда я пил,
С утра страдала дольше и сильнее.
Меня, в моей похмельной одиссее
Не покидая, чтобы ни творил.
Со мною, как скиталец-пилигрим,
моталась по вселенной и округе,
и спорила со мною на досуге,
и потакала слабостям моим.
Кто я тебе, отец, любимый, сын,
палач иль наказание за что-то?
Смотрю в тебя, а вижу только фото,
на нём себя, с сумою и босым …
И пусть авансов – больше ни шиша,
и ты со мной – как будто ждёшь трамвая …
я прошепчу: Прости меня, родная,
моя любимая, усталая душа!