Обрывок, сотканный из были, уже давно минувших дней, Покрытый толстым слоем пыли, хранится в тьме души моей. Не разгорается, не меркнет, и не ласкает, но болит, Пылинки в крошки собирает, а как закончит, вновь молчит. Определенность постарела, а может, и не родилась, Не охладила, не согрела, но моей крови напилась. Надежда тлеет, как окурок, на днях потухнет до конца, Судьбы темнейший переулок, где воцарилась тишина. Лишь только ветер в спину дует, толкает медленно вперед, А разум между бед кочует, грозясь тонуть, как старый плот.
|