Я русской предаюсь тоске Среди "Тойот" и телефаксов. В любом валютном кабаке Бал сатаны - за десять баксов.
Корысть - начало всех начал, Осточертевшая до дури, И мне не виден тот причал, Где отдохнёт корабль от бури.
Октябрь неистово взмахнул Окровавленными крылами, И меч безжалостный сверкнул Над беззащитными телами.
Эпоха гОрька и страшна: Россия, мощная держава - Колониальная страна, Закованная цепью ржавой.
Разорванная на куски, Порабощённая столица, И пир справляют мясники, Лоснящиеся жиром лица.
Себя я вижу их врагом, Когда при всём честном народе, Ступив на горло сапогом, Они талдычат о свободе.
Сказать бы многое я мог, Сердца царей наполнив дрожью, О том, как иудейский слог Марает правду мерзкой ложью,
О том, что русские цари Владеют славой лишь мгновенье. Народ же вскорости дарИт Им поруганье и забвенье.
Но в череде кровавых лет, Среди задушенной культуры Молчанью обречён поэт Времён позорной диктатуры.
28 октября 1993 г.
|