Хочу, чтоб кто-нибудь меня убил
Своей безмерной лаской в три аршина…
Не знаешь ты, как без тебя паршиво…
Я б даже обругал и нагрубил
Тебе, чтоб только не молчала,
Уткнувшись там в своих авралов стог.
Ну, нагрублю! И что?… Каков итог?
Попробуем же всё начать сначала:
Опять приду, тихонько постучу,
Поставлю на твоём столе ромашки
С запиской рядом: «Для любимой Машки,
Люблю, скучаю, как свеча свечу».
Хочу обнять, упасть в твои колени,
У двери твоей лаять, как щенок,
А впустишь – лягу преданно у ног,
Как потерявший спесь кавказский пленник.
Люблю твои прекрасные глаза,
Бездонные, как небо надо мною…
Всё… Всё – прости – не лаю и не ною,
Заткнулся, скис, нажал на тормоза.
Я здесь принёс тебе ракушек ворох,
Набрал из пены на морском песке –
Он до сих пор шуршит в моём носке…
Ну что опять ты вспыхнула, как порох!
Ну, хочешь - пни меня в живот ногой,
И убери с едой подальше миску,
Но лишь погладь за ухом и потискай –
И буду снова я твоим слугой -
Ночами сон твой нервно сторожить,
Чтобы никто… ни-ни! - не смел тревожить.
Целуя локон и вдыхая запах кожи,
Я поразмыслю, как мне дальше жить…
Да… Вот он ключик от заветной дверцы –
Быть просто очень преданным щенком,
Спать, карамельку спрятав за щекой,
И слушать, как стучит в объятьях сердце.