Вот вечер распустил свой хвост павлиний.
там выкрашен огнем, тенями — здесь,
и свет, землей почти испитый весь.
лишь на закатной зиждется гордыне.

Потом стираются остатки линий,
последних вспышек угасает спесь,
а волны и листва уходят в смесь
двух арамотов — мёда и полыни.

Сверкая тогой звездною своей,
ночь взором из-под сумрачных бровей
окинула подвластные пространства.

И огонек далёкого села
ей кажется звездою, что могла
скатится нА землю с её убранства