Ах, Зяма, Зямочка – судьбу шута ты вымолил у жизни…. Овсюгом таился среди корма лошадиного, за ширмой спрятав покалеченное тело….
Но голос! Голос!!! Этот трубный глас распространился по хрущёвкам и проспектам и стал настолько узнаваем, что ты выскочил из кукольного храма как оглашенный….
И тотчас же сотворив, из самого себя живую куклу, так гениально захромал по всей планете, что стал кумиром вдов поры военной.
А, вспомните….
Перед уходом, и перед тем, как занавес упал, последний действом – твой телетеатр….
Вот, в глубине задрапированного кресла, закрыв глаза, сидит измученный старик…
Вдруг, встрепенувшись…. И пульсируя ладонями и торсом, морщинами, глазами, носом и голосом непревзойденно-сиплым….
Как ты тянулся к нам, как умолял, как утверждал, что смерти нет в помине….
Ах, Зяма, Зямочка…. Судьбу шута нам на забаву выпросив у жизни… Ты взял и растворился без остатка.... Весь…. Без остатка…. Растворился в нас….
|