ВОЗВРАЩЕНИЕ БЛУДНОГО КОТА
Всем надо тепла для души хоть немножко, Что «меньшие братья» порою дают. Жила и у нас чёрно-белая кошка На равных правах, дополняя уют.
Воровка – но всё же в бесспорной фаворе - Она из больного, верхом на груди, Умела как лекарь вытягивать хвори - Ведь после такого – хоть всё укради!
Её берегли мы – как ока зеницу. Другую такую не сыщете вы - И мышь не обидит, и даже синицу Не сгонит во сне со своей головы.
С «пелёнок» жила, уж наверно лет десять… Нашёлся один отморозок-дебил - Которого, в общем-то надо б повесить - Ударом ноги нашу кошку убил…
Скандал, выяснения, море печали – Ну, можно сказать, пережили едва. Имели собак, но по кошке скучали. Прошло после этого месяца два.
Рыбалка, охота – хоть в мире всё рухни… Однажды я днём потрошил окуней В своей многолетней охотничьей кухне - Вдруг крыша под кем-то «прогнулась» на ней!
Как гром громыхает, не знаю – уж так ли? Я вышел. И вижу – неведомый зверь, Мешок тёмно-синей свалявшейся пакли Седлает навес, накрывающий дверь.
Сверкающий взгляд захватил как магнитом – Да это же кот. И такой великан! Глаза – полыхают вулканом огни там, И сам он – как слипшейся грязи вулкан.
Я – руку, - от когтя продольная рана. Я – рыбы забросил на крышу кусок. С урчанием льва и с шипеньем варана, С отвагой орла – на добычу бросок.
Сожрав половину почищенной рыбы Он тихо ушёл – видно справить нужду. «Вернулся хоть он до вечерней поры бы - Я с рыбным подхватом его подожду».
Явился он утром, моргнул виновато. Я пальцем с опаской за ухом потёр. А шерсть – как колючая грязная вата… Куснулся небольно – «Ну, брат, – ты хитёр!»
И вот завертелось – он целыми днями Сидел и съедал всё что я привозил. В нём всё исчезало как в прорве, как в яме - Пустел не набравшись мой старенький «ЗИЛ».
Филейки из зайцев, молоки амуров, Желудки фазанов, и печень гусей. Приходит голодный – и скалится хмуро, Нажрётся – и жизнью доволен он всей!
Но диким остался – с рычаньем, как тигры «Хрустят» антилопой – так кости он грыз. Поев, затевал полудикие игры, Таскал мне в подарок придушенных крыс.
Он стал дружелюбней и чище гораздо. Я даже мяукать его научил. Он знал как урчит за углом моя «Мазда». И только как кошка пока не лечил.
И вдруг он исчез – вот и радость погасла. Все крыши облазил – хоть вой от тоски. И ждёт в холодильнике рыба – как масло, И самые лучшие дичи куски.
Но вот через месяц, утратив надежду, Замученный самой холодной из зим, Я вышел, одев потеплее одежду, И стал, онемев, бурной сценой сразим…
Никто не поймёт моей радости даже- Мой кот в нетерпении топчет навес Шипит от восторга, весь в листьях и саже… И вдруг, замяукав, на руки полез.
«Не слишком обласкан ты этой зимою, Теперь я навечно тебя приручу. В охотничьей кухне отчищу, отмою И раны бойцовские все залечу!»
*
Метёт за окном непривычная вьюга. Разинув в него в удивлении рты, Прохожие - в страхе – вот это зверюга! Бывают же в жизни такие коты!
|