Домодедово ярок, ухожен и чист,
заботливы кресла и девочки в синем,
призывно-немецкая сага "Das Ist
Fantastisen", где пивом я не обессилен,

а сдавлен предчувствием встречи с тобой,
неоговоренным, где-то внутри, соглашением
с той линией жизни бесконечно-немой
от московско-ташкентских стремлений.

Разрешу для себя повторение твоих
фраз, оброненных случайно, однажды
спустя двадцать лет пересказанный миф
о блюдце с чаем, в руке дребезжащим,

станет строчкой - тобою и мной в тишине
повторенной, процеженной прошлым в оправе
"сейчас", в домодедовском ломанном сне
июльским трансаэро. К маме.