В рубахе и джинсах, и в узких ботинках
шагает во тьме независимо очень
большой и живой человек-нивидимка
из старого триллера в таинство ночи.

В широком размахе пустые манжеты —
легко маршируют рубаха и джинсы.
Фонарь, словно в фильме, фиксирует жесты,
ночной силуэт на брусчатку ложится.

Шаги его плавны, движения смелы.
Он весь, словно писанных норм отрицанье.
Лишь зубы его ослепительно белы
и проблески глаз в полуночном мерцаньи.

Над ним легендарной истории дымка,
народных сказаний холмы и высоты.
В расчётах по Библии наш «невидимка» —
царя Соломона потомок трёхсотый.

И вот мы сошлись. Разговоры недолги
пред тем, как включиться в работу ретиво.
В руках у обоих теперь по метёлке,
а прямо по курсу легла перспектива.