Рассвет покорно оживит просторы. Раскроет утро тайны бытия. Заматеревший день, беснуясь и трубя, Опустошит вместилище Пандоры.
Качнутся улицы, и в окнах-зеркалах Мелькнут прообразы грядущего разгула. Взойдет на царство время Вельзевула С горящим словом в пламенных устах.
И хлынет ложь и будет шестипал Гламура Бог, весь в глянцевых доспехах. И мир сойдёт с ума в пустых утехах. И чресла пышные займут свой пьедестал.
И золотой телец, как спутник крови, Пройдет по городу, как новый господин. И вещи робкие с развернутых витрин, Внимая, смолкнут все на полуслове.
И не страшась ни Бога, ни суда, Сын человеческий во зле закостенеет, На все пойдет и все, увы, посмеет, Предав забвению и ад и небеса.
Планета дрогнет и сорвется в бег. Ковчег предчувствуя, предвосхищая Ноя, У нового тысячелетья стоя, Я различу, как волком воет век.
Цари земные и рабы, и слуги, Вельможи важные, и всякий прочий люд В день гнева божьего безропотно падут К ногам немилосердной Кали Юги.
И новый мир за гранью зла и боли, Омытый водами, прошедший путь огня, Во славу истины, во имя бытия, Воздвигнет вновь Сидящий на престоле.
|