СЛЫШУ ОПЯТЬ КАНТОРОВИЧА РЕЧИ (Продолжение «ЗВОНИТ ТЕЛЕФОН»,«ДИАЛОГ С МУХОЮ»)
Слышу опять Канторовича речи, Чую его героический дух, Выходца из Запорожья, из Сечи, Правозащитника все’х в мире мух:
«Губят здоровье ужасные муки, Слышу сердечка тревожащий стук… Лю’бы мне, лю'бы навозные мухи! И ненавистен ужасный паук!
Вижу его и вновь зрение «глючит»: Я же весною контужен опять: Мысли в мозгу собираются в кучи, Мат прёт в эфир с горя, ё . вашу мать!
Вам всем сюжет, вижу, очень забавен?! Подлый пошёл у Парнаса народ! Нет, не паук! Это страшный Коржавин С мушек моих кровь младую сосёт!
Антисемит и фашист самый главный, Злой истребитель милейших мне мух! Он и меня может кончить, подавно: Вот, и не сплю, чтоб не выпустить дух!
Речи пишу ему зло и агитки, Чтоб не стряслась с мухой снова беда! Знаю, где прячутся антисемитки, Те, кто ему помогают всегда!
Сева и страшная дама Соколик – Самые главные в жизни враги! – Пишут обидные вещи до боли, Хоть со стыда на край света беги!
Держат лишь только любимые мухи! Знают, в яку’ю кимна’ту лететь! Раньше паслись у соседки старухи, Но та успела давно околеть….
Где же летает душа Цокотухи?! Сорокови’ны отметил вчера, В чувствах признался оставшейся мухе, Поговорили вдвоём до утра…
Села на лысину, мол, поболтаем И Цокотуху помянем вдвоём, Мы ж с тобой чувство любви к ней питаем, Память мозга'м позабыть не даём!
Нет, Цокотуху забыть я не в силах – Памятник из пластилина слепил! Сколько уже мух на братских могилах! С видом на кладбище свет мне не мил!
Кладбище – прямо на тусклых обоях: Я их лет тридцать уже не менял: Прах убиенных я нЕ беспокою… Каждого ждёт нас печальный финал!
С детства любовь ко всем мухам питаю… Я же почти запорiжский казак! Лысина е, оселе’дца нэ ма’ю, Ма'ю зато пресолидный шнопак!
А в Запорiжье, якие там мухи! Га'рные мухи! Хоть в борщ положи! Кинешь им сала, кусочек горбухи – Весь потом месяц, болтая, дружи!
Кроме Коржавина много злодеев, Кто мух не может с рожденья терпеть! Я Канторович - защитник евреев, Всем заявляю: Мух трогать - не сметь!
Вы же садисты, опомнитесь, люди! Рвётся без мух Мироздания нить! Кто опылять фрукты-овощи будет? С кем по ночам буду кров свой делить?!
Сволочи есть, кто опарышей губит! Это же детки любимых мне мух! Изверги эти природу не любят, За рыбной ловлей проводят досуг!
Мухи мясные и трупные мухи, Мухи навозные, мухи цеце, Мухи цветочные – в дар молодухе, Все на моём побывали лице!
В голову как-то «цеце» укусила, Редкая муха! Теряю покой… Вдруг появилась какая-то сила! Только забыл, кто я есть сам такой…
Я же кликух перебрал два десятка! Все: «Канторович ты, друг, - говорят, - Лет тебе больше пяти уж десятков, Любишь ввернуть в «речи» женщине мат, Да не простой, а шести, блин, этажный, Часто страдаешь о слабом «конце»… Правда, рассудок имеешь неважный: Муха во всём виновата «цеце»!»
«Я ж героически крут, не забавен, Клон Бонапарта, - скажу не тая! - Врут всё злодеи, всех больше – Коржавин: Просто завидуют: Классик же я!»
|