Была Весна. Беспечна и красива.
Росли отвалы у кротовьих ям,
Цвели сирень, и ландыш, и крапива,
Лягушки подпевали соловьям.

Тот тёплый вечер. Был он, или не был?
Её дрожащий шёпот: «Не балУй!»,
Чуть видный профиль на экране неба
И первый неумелый поцелуй.

Вослед Весне жарой ворвалось Лето,
Всё было в радость – и любовь, и труд.
А сколько песен на привалах спето!
Каким желанным виделся маршрут!

Гремели грозы и сияло Солнце,
То мёртвый штиль, то ветер штормовой.
Мои пенаты о своём питомце
Пеклись в дороге и вели домой.

В истоме сытой брёл к финалу Август,
Стихала нива, выплатив оброк,
C ночного неба многоглазый Аргус,
Мой путь итожа, не был слишком строг.

Но вот неслышно как–то, незаметно
Подкралась осень. Легким холодком,
Потом дождём, сырым, промозглым ветром,
И наконец сказала прямиком:

– Увы, мой друг! Моё настало время...
Плоды твоих трудов, твоей любви
Созрели. И с небесной точки зренья
Ты всё свершил. Покой благослови!

Как ей перечить? Всё идёт по кругу.
С природой спорить не умеем мы.
Я принял осень, как свою подругу
И стал покорно, скучно ждать зимы.

Но где–то на страницах Книги Судеб
Редактор сделал сноску для меня,
И некий бог в серебряном сосуде
Прислал немного летнего огня.

В том октябре, на солнце небогатом,
Посланница мне кубок подала.
Я пил огонь, смакуя каждый атом
И грелся от сердечного тепла.

Я знаю: недалёк удар стилета,
Но благодарен той, что перед ним
Индейское мне подарила Лето.
Да будет Ладой мир её храним!