Раз, мокрой осенью, шел я по улице.
Ветер разметывал клочья газет.
Нищий бродяга, промозгло ссутулившись,
Выл в ожидании жалких монет.

"Мне не судить о судьбе твоей шутовой...
Эк, тебя жизнью-то!Боже, прости..."-
В тощем кармане я мелочь нащупывал:
То ли отдать, то ли мимо пройти...

Остановился надеждой прогорклою.
Пальцы замерзли, не гнутся никак.
Скрючившись, рядом стою хлебной коркою
И все не выловлю скользкий пятак.

-На! Забирай. Вспомни позже по-доброму. -
Нищий сидит, голова на груди -
Мрачной сатирой великому городу.-
Что же молчишь?Да ты пьяный, поди!

Сбоку - старуха. На вид - бестолковая.
Палкой стучит по истертости плит.
Что-то нездешнее, что-то суровое
В облике этой старухи сквозит.

Редкого волоса черная немощь,
старого платья волочится нить...
-Ты хоть, старуха, возьми мою мелочь!
Будет на что к чаю плюшек купить...

Что-то прошамкала голосом тихим,
Деньги отбросила кистью руки.
Тут я завелся: "Вы здесь, верно, психи..."
-Деньги свои для себя сбереги...

И онемела вдруг улица шумная...
-Что же ты, бабка, отбросила медь?
Может, боярыня ты, полоумная?
Та мне ответила шепотом: "Смерть."