Он был, казалось, частью фортепьяно,
Когда касались клавиш эти руки,
И чистый звук,
С огранкой, без изъяна,
Самозабвенно гибнул
в общем звуке.

Всей мощью
необузданных вибраций
Он втянут был
В игру другого сорта.
Не в ту,
В которой можно отыграться,
А в ту,
Где кровью
полнится аорта.

Везувий звуков.
Зал всё ближе к лаве.
Два-три аккорда
до финальной бури.
И вот, по роще
Чёрно-белых клавиш
Несутся пальцы
в бешеном аллюре.

Крещендо нарастающих созвучий...
Миг тишины.
И терпкий мёд итогов:
Встать у рояля,
слух иным измучив,
И маяться -
заложником восторгов.