МУЗЕЙ ДАРВИНА
Метрическая поэма-экспозиция.
Причудливы о! формы бытия.
Даже не эпико-лирическое «я».
Музей, как белый скит,
У рельс московских спит.
Обезьяна – Человек:
Знаем только это век.
А до этого не знали:
Было это иль едва ли?
Встали ноги и пошли,
И куда-то вмиг ушли.
Все соскучились по зверю:
Бродят, ходят по музею.
Волк,
А зубами – не щёлк.
Дарвин бедный.
Дарвин бледный.
Знал ли бледно-бедный он,
Что застонет скоро СЛОН.
Так и понимаю,
Точно это знаю,
Человек – убийца:
Есть Человек с изъяном,
Есть убийца без изъяна.
Крысочереп евсюков
Убивал совсем без слов.
Тот же хищник, злость-оскал
Человеку передал.
Страсть:
Пасть.
Провинциальные поэты
Едят столичные котлеты.
По зоопаркам и музеям
Стихи слагают, ротозеи.
Причудливы о! формы бытия.
Даже не эпико-лирическое «я».
Хороший дом
Под стеклом.
Без кожи,
Без мяса,
Без волос,
Без глаза
Череп в нём.
К сухому черепу
Приехали черепа говорливые,
Восторженные и пугливые.
Столько было красивых
Людей и зверей.
А теперь только кости
И богатый музей.
Мира панорамы
Втиснули в рамы.
Тогда были руки и копьё,
И здоровье твоё.
Теперь нет работы, денег нет –
И вы: домосед.
Только и рад тому,
Что руку Истории жму.
Жизнь пройдёт, и в рог –
Получишь; тот же итог.
В «Трудовой книжке» – бухгалтер: шик!
А на кладбище – пшик.
1907-2007.
Сто лет –
Сто бед.
Музей стоит, а человека нет.
Причудливы о! формы бытия.
Даже не эпико-лирическое «я».
Давай: с экрана
Вглубь Океана.
Рыба-луна
Никому не нужна.
Как много, много перепало:
Кто не поэт, тот рыба-прилипала.
Не спорю. Точно. Вижу. Знай.
И то, и это – рыба-попугай.
Бог-демиург:
Есть и рыба-хирург.
Мурена в виде змеи,
Но всё же рыба, чёрт побери.
Благородный Дельфин, как Ленин.
А узники «Дельфина» ботают по фене.
Рыба-фонарь:
Баба-царь.
Байкальский бокоплав –
Инопланетный сплав.
Причудливы о! формы бытия.
Даже не эпико-лирическое «я».
Австралопитек
Уже не человек.
А со своим веком
Был же человеком.
Видел экспонат
В виде человека:
Бабка – ровесница
Железного века.
Граф Бобринский
Птичек трахал –
Из рогатки и ружья
Бахал.
Ружьё Дарвина
С миром покоится.
Его ржавчина
В веках утроится.
Поэт козлов не пел, а пёл:
Сибирский козёл.
Экскурсовод-еврейка хороша,
В джинсе встаёт веков душа.
И тут оглы:
Узбек метёт полы.
Причудливы о! формы бытия.
Даже не эпико-лирическое «я».
Научный был бы интерес,
Вот если б Ракоскорпион воскрес.
Мегаладапис был.
Мегаполис есть.
Был как уплыл,
Знай честь.
Мегатерий был такой большой,
А стал совсем, совсем ручной.
Звездорыл
Туннель рыл.
Чтобы не дать дубу,
Эдельвейс надевает шубу.
Воздушные корни
Вдохновению сродни.
Цветок-паразит
Рафлезия Арнольдовна,
Как дрянная поэтесса:
Пахнет тухлым мясом,
А с виду, мол, принцесса.
Было в двадцатом веке:
Два леопарда
Убили 525 человек. Е!
Пантера – чёрный леопард.
Синоним, гад.
Жалко, жалко гамадрила,
Ну, не любит его лира.
Причудливы о! формы бытия.
Даже не эпико-лирическое «я».
---------
2010
|
