ВОСЕМЬ ОКТАВ

1.

Глухая ночь. А точно: три часа.
Я маюсь над размерами стихов.
Бог видит, я добьюсь паралича;
Не шутка – поэтический улов
В один присест. И дыбом волоса
Поднялись. Ночь моя течёт без снов.
О, если видит Бог мои мученья,
То я прошу его благословенья.

2.

Октава, ох, подружка, ты дурна!
С тобой дружить и стыдно, и грешно.
Как тело без души, ты холодна,
И мне с тобою вовсе не смешно.
К чему смеяться, если я без сна
Вторую ночь? Тебе же всё равно.
Тебе же всё равно, как президенту,
Как палачу, как тайному агенту.

3.

Октава, я твой раб, я сознаюсь.
Но слишком долго ты меня не мучай.
Твоею поступью я чуть пройдусь;
Пусть назовёт моё творенье случай.
Названье выйдет – я в тебя влюблюсь
Навеки! А нет – обернусь я тучей:
За тридевять земель я враз умчу,
Чтоб не терзать бессилием свечу.

4.

Свеча – хоть электричество и есть –
Поэта друг иль добрый человек;
Она мне делает и лесть, и честь;
Я с ней переношусь из века в век.
Куда-зачем сейчас я мчусь, бог весть!
В моей Отчизне миллионы рек.
Куда я мчусь и по какой реке,
Кто мне ответит тут иль вдалеке?

5.

Уж пятая идёт своим чредом.
Но смысла нет и, кажется, не будет
В моих стихах. Не будет – поделом!
Пусть каждый рифмоплёт меня осудит.
Но, Боже, упаси идти на слом
Моим творениям к тому, кто рубит
С лихвою, как древнейший богатырь,
Перед которым всяк дрожит упырь.

6.

О, Кожинов, Вы благородный критик.
Вокруг Вас тьма поэтов, поэтесс.
Кто эпос предпочёл, кто чистый лирик,
Кто там и тут плетёт себе венец-с.
Кто смех сквозь слёзы пишет, кто сатирик,
Кто скучную, кто ничего – ишь, бес!
По мне же лучше то писать, что вижу,
Что осязаю, чувствую и слышу.

7.

Итак, начну о чём-нибудь болтать,
Чтоб не прослыть бездарным стихоплётом.
Пора, пора поэму мне начать
О том, как стал я круглым идиотом.
Окончив школу кое-как, - я врать
Не буду, - захотел я стать пилотом;
Точнее – космонавтом! Но не стал я.
Что дважды два есть пять, увы, не знал я.

8.

Читал «Домик в Коломне». И, признаться,
Его размеру следую сейчас.
А, впрочем, здесь не сложно догадаться
С первой строфы. О нет, я не алмаз!
Не камень, чтобы без толку валяться!
Я – не жалею своих бедных глаз
В работе над строкою и над ритмом,
Вкушая чай с малиновым повидлом…

------------

1997