Вечер усталостью ломит пыльные кости.
Лунные ясли провисли в бледный иней свинца.
Мраморный череп зажат между лопастей сквозняков.
Звезды толпятся у входа в заводь ночную серфингом шляпным.
Я раздираю губ занавески, но слов липкие гроздья
оседают в гортани массой застывшей. Сегодня словца
не вытянуть, песни не протянуть сквозь черный озноб,
сегодня я форма без содержания, слог, упрятанный
в подсознание серых проспектов, в глину сырых фонарей.
А лето травит загаром, а ночь возвращает желанье дышать,
но дыханье – безмолвно, лишь скрип, диафрагмы дугой.
К чему шаркать, плеваться стилистикой вакуума,
все сказано, все написано, все там, где звездных огней
пропитые глаза чахнут забвеньем. Бежать!
Бежать за их пеклом, хромать под их звон бороздой,
доколе рассветная медь не засучит рукав
в крахмале и блеске классики буднего жанра.
Но доселе, я форма без содержания, я анклав
в тисках течений, перебродивших небесной манной.