Дом престарелых у евреев называется - бейт авот. Вот. Дочка кормит отца. Отец устаёт… Жуёт, хоть не слушается старый рот. Не встать. Лет бы тридцать назад отмотать канатной дороги - Инженером ходил на завод. Был отцом, чутким, нестрогим. «Ноги! Не ходят, доченька, ноги!» Вот-вот. Бейт авот - Души в колясках. А детки приходят раз в год, Иногда на еврейскую пасху. Или просто на пасху. Вот-вот. А к кому-то уже никто не придёт. Но все равно ждет, Все равно ждет, Хоть дают препараты, Но все равно ждет: все равно ждет: «Доченька! Как ты? Доченька! Как ты!» Вот-вот. «Я слепой словно крот Прости, доченька! Как ты? Доченька! Как ты?» Вот-вот. «Ну, вот и шабат. Нам зажгут, доченька, свечи, Ничего, ничего, препарат… Наверно полечит… Наверно полечит… Ад - Это в психушке, А здесь не Россия, здесь без Рошаля, Здесь старики не настолько мешают.» Вот-вот. Бейт авот. «Пап! У меня самолет…» Старушка-соседка: «Яся!» - кричит. Настаивает, Санитар паясничает – Успокаивает. «Санитары здесь, доченька, скоморохи, - Веселят. А кричать доченька, - плохо. Правда есть один, фамилия Танич, Сука, катетер дергает ночь. Нарочно дергает, толстый урод…» Вот-вот. Вот-вот. «Как внук? Приедет? С кем встречается? Женат? » Секунда… Старик отключается, Как будто спросонок, Язык чужой: «Я-мять -ямять», - Болезнь Паркинсона Стирает память.
Хадера. Изральский небосвод. Вот-вот. Вот-вот. «Пап! У меня самолет…» Но старый рот, не слушается, Жуёт. Вот-вот. Вот-вот. Вот-вот. «Пап! Ты слышишь? Папа! Пап!» Папа! Пап!» Он бы рад ответить. Но слишком слаб.
|