День – ночь. Простая круговерть. Халаты. Бормотанье. Смерть. Всё как обычно. Беспристрастно. А если - шорох? Не опасно: Полой, как волоком шинель, Надежда – призрак в тишине Шуршит по старому паркету. Надежду-муху тянет к свету, От безысходного: «аминь». Здесь - психлечебница, прикинь, - Сам оказаться можешь вскоре На этом сумрачном подворье. В российской нашей кутерьме Вчера ты - плыл, сейчас – на дне. Вот – психиатр. Сам Дмитрий Рощин. Расскажет, как прожить нам проще. Хотя не тот сейчас момент, У Димы - новый пациент, Замучил всех своею «фишкой»: Про «два часа» твердит парнишка. Болезнь, не скажешь: «Прекрати!» Чуть старше парень двадцати. Рассказ отца обычен, вроде, - Умом сын тронулся в походе. Пороги. Сплав. Прошёл? Облом: Байдарка парня – кверху дном. Сам с ледяного выплыл пресса, Но «крыша» «съехала» от стресса. Без буйства, в прошлый выходной, Друзья доставили домой. Теперь палата хлопцу - «грандом», Зовут парнишку Александром. Чтоб к делу приобщить прогноз Наш Дима делает гипноз. И здесь, в «нирване», так невинно, Вдруг произносит Саша: «Нина»… Спокоен Рощин. Мысли впрок: «А не отсюда ль - ветерок?» Друзей находит доктор хитрый, Чтоб глянуть в жизнь, где стёрты титры. «А есть ли Нина у Санька?» - Трясёт студента-паренька. «Нинель? Дай вспомнить… Мозг на грани… Да, сто пудов, - нет Нин у Сани! Хотя… - парнишка в думах стих, - В походе встретили одних: Там в группе девушка на Сашку Запала, как на мёда чашку! Сидели, общий жгли костёр, Санёк - шутник, всегда остёр На анекдоты с ржачкой громкой, А тут - лишь шёпот с незнакомкой». «И что потом?» «Потом? Вновь - сплав! Реки лесной прошли рукав, И - на пороги! Там подмяло В стремнине Сашку. Грёб он вяло!» «Да-а-а… У туристов жизнь пестра! Остались греться у костра Что ль те попутчики, где дева Была у них, как королева?» «Да! Те - промокли до трусов!» «И сколько до беды часов Прошло, скажи, в прикидке грубой, Как вы расстались с этой группой?» «Часов? Мелькали там леса… Прошло примерно.… Два часа!» Сверкает Рощин взглядом карим: «Откуда группа? Вспомни, парень!» «Ох, и достал! Как вспомнить даль? С тобой базарю - друга жаль… У них там старший взял гитару, И пел, как будто, про... Самару!» «Держи-ка «пять!» - тут врач изрёк, Спасём мы Сашку, паренёк!»
Наш Дима за больных в ответе, - «Сплавлялся» нынче в Интернете, В турклубы вник в Самаре он, В одном указан телефон. «Как имя? Нина? Время? Место? Да, есть такая! Нам известно Что девушка в походе том, С ума сошла. Свезли в дурдом!» Потеет Дима: «Что за бредни?» Коллег своих нашёл к обедне, Звонит: «Самара? Диспансер?» День за окном свинцово сер. «Как имя? Нина? Время? Ясно. Да, есть такая! Не опасна. Твердит настойчиво краса…» Здесь Рощин встал: «Про «два часа»!?..
Скрип тормозов. С асфальта - птицы. Встречает Дмитрий у больницы Гостей с Самары. Солнца круг Лёг на закат. Пожатья рук. Коллега – врач, с ним – санитары, Движок замолк, погасли фары. Выводят девушку на свет. Опустошённей взора нет Вблизи, а может и подальше, В ней неприкаянность - без фальши! Во всём обличьи скрытый ропот, К губам исходит он на шепот, Душа с разлукой встряла в битву: Про «два часа» твердит молитву. Родные Нины здесь же, с ней, Не встретить матери грустней, Отец совсем, - темнее тучи. Коллега - врач: «Тяжёлый случай! Зачем родню позвали в «воз»? - Украдкой Дмитрию вопрос. «Сидеть вдали - трёхкратно горше, На двух здоровых станет больше Уверен я, сегодня тут!» - Наш Рощин на ответы крут. Два санитара – при улыбке: «Вот психиатр! Сам с виду – хлипкий, Зато мир видит изнутри, Коль нам нальёт - по стопки три!»
Весна в разгаре. Запах вербы Чуть успокаивает нервы, На тополе курлычет грач, В свой кабинет ведёт всех врач, Шагам в удачу только верить Средь коридоров, вот и двери. Правей дверей, как у пенька, Сидят родители Санька. Сиденья, столик, две брошюры. В слезах вся мать и папа хмурый. «Сидеть и ждать! Бодрее вид!» - Родне всей Дима говорит. Коллег заводит вместе с Ниной В свой кабинет с лукавой «миной», Надеждой сам себя согрев. Исход не ясен. Может – блеф? Вошли и звук. Почти икота: Сидит больной и шепчет что-то. На стуле рядом – санитар, Почти седой, хотя не стар. Полутемно. Кричит вдруг Дима, Не вскрик, - удар неуловимый, Как будто стукнули под дых: «Поставьте рядом молодых!» И шторы - в стороны, глухие! Заката алого стихия В окно – огнём, поймав кураж, Сжигая блеклый антураж. Он и Она. Напротив лица. Глаза в глаза. Лишь звукам литься Ещё немного. В небеса Ушли сквозь кровлю: «Два часа»… И тишина. Дыханье рядом. Уже осмысленные взгляды, Прикосновенье тёплых рук, Сердечный, учащённый стук. И удивление. Так длинно, Так неподкупно: «Саша?»… «Нина?»… И как апофиз перемен - Нежнейшего объятья плен! И будут озираться: «Где мы?» По сторонам. И будут немы На них смотрящие врачи, И санитары – хохмачи.
От корвалола острый запах, Объятья, вскрики: «Мама! Папа!» Две тонны счастья, без прикрас, И слёзы радости из глаз! Наш Рощин: « Всё! Родные, - бдите! Своих влюблённых берегите, Любовь такая, - чудеса: С ума сойти за два часа! Все знанья в кучу собираю, Как оттянуть, пока не знаю Бунт в подсознании. Без шуток: От двух часов, хотя б - до суток!»
Стоят на улице коллеги, Взирают блеск далёкой Веги, Табачный дым уходит в высь, Крадётся в город ночка - рысь. Ещё затяжку! Лёгким едко, Решают все, что случай – редкий! Трясутся руки. Сумрак дышит Апрельской сыростью. Всё выше Над горизонтом лунный диск. «По стопки три? Да это – писк! - В усмешке Дмитрий, - только к чаю. В кабак, друзья! Я угощаю».
Политехнический. Июнь. «Да, защитимся, Саня!» «Сплюнь!» Друзья - у кафедры. Волненье. Пять лет... Хватило же терпенья!.. На стрелках час с оси смещён, Диплом почти что защищён. Не дружит Александр с ошибкой, Профессора сидят с улыбкой, В окно уплыл мандраж - испуг, Шумит листва: «Отлично, друг!» Пошли вопросы: «Свойства стали?» Часы у Саши пикать стали. «Мне б выйти! Быстро!» Пик, да пик… У профессуры - нервный тик… Ещё ступенек - половина, Буфет – внизу, за стойкой – Нина. Она к – нему: «Успел! Успел!» Порыв, как ветер просвистел. Стоят в объятии. Недолго. Образование. Часть долга. Как мир жесток, а миг так груб: Уйти опять губам от губ. Соединенье рушить, рушить! Слиянье душ. Так больно душам… Всё. Успокоились едва. И снова таймеры – на «два». «Я – мигом! Жди меня в машине!» Ступени вверх идут, к вершине, А пропасть - рядом, как – сестра. (Секунды «пикают» - от ста)
«Отметим! В ресторане пьём!» - Счастливый Сашка за рулём, Мелькают люди и витрины, До дома путь не очень длинный. Невеста жмётся без манер: «Горжусь тобой, мой инженер!» Одной рулить, - шофёр с понятьем! Рука другая – для объятья. Вдали - столб дыма. Вой сирен. Ну, до чего же город тлен! Денёк, похоже, будет жаркий! Вот обгоняют две «пожарки», Сирены «скорых». «Саш, в - объезд?» «Да, нет, домчим до этих мест!» Горит кафе. На тротуаре Тела людей. Внутри, в угаре Расчёт пожарных, стоны, вой. Брандспойты бьют. «Живой? Живой!» И Саша с Ниной - средь стихии: «Кому помочь?» «Вон те – «плохие», - Со «скорой» медик, - их – грузить! Народу - уйма… Чем возить?» «Так у меня - машина!» «Дело! Возьми хоть тех, кто дышит смело! Тут до больницы…» «Знаю, брат!» - Подругу ищет Сашин взгляд. Не обделил характер Нину: Встать помогает гражданину, Ведёт на «скорую». «Нин, стой! В машину нашу!» - жест рукой. «Дай глянуть, - жгут, быть может, нужен? Терпимо. Так, слегка контужен. Грузи!» - со «скорой» врач кричит, А рядом - алые ручьи. Впихнули четверых. Кровища Всё ж на сиденьях, - не очистить. Один орёт, души надрыв: «Гуляли! Свадьба! Стёкла! Взрыв! Потом пожар!» Движок на взводе: «Успею, Нин! Здесь близко, вроде». «Ой, сумку с телефоном дай!» «Возьми! Звонить не забывай! А я за «скорой» той - по «пробкам». Глаза в глаза. А пальцы - к кнопкам.
Могла чем Нина – помогла, Но дыма спала быстро мгла, В кафе лишь копоть «правит балом», Кругом милиции – навалом! И напрягать толпу давай Кто видел что. «Не «заливай!» Вопросов - вал, до исступленья, Бочком, бочком из оцепленья В проулок Нина и бегом, Здесь в получасе Сашкин дом! «Алло! Любимый! Как доехал?» «Да, «выгружают» всех без спеха! Сама-то как?» «В порядке! Сань! Туда не езди! Ищут дрянь, Кто бомбу бросил. По аллее Домой иду. Там жду. Быстрее!» «Ай, молодчина, прорвалась! Да не спеши, чтоб не упасть! Моя ты умница!» - и Саша На таймер - взгляд. Чуть меньше часа... До дома путь – типичный ад: Сплошные пробки! Станешь в ряд И кое-как до светофора. Есть с полчаса всего-то фора, Бросай машину и беги! А вот – «гаишники», «враги». И жезл: «принять»! Спецы по прыти! «Салон в крови! А ну-ка – выйти!» «Так я же раненых – с огня!» «Не надо баснями меня! Все - документы! Встать к машине! «Клешни» за голову, сам - к шине!» Сержант руками к телу – хват: «Объявлен план был «Перехват»! Всех подозрительных – на «мушку»! – Потряс «калаш», свою «игрушку», Поедешь с нами до поста, Там разберёмся! Цель - проста!» «Да, я спешу! Поймите, братцы!» «Давай вперёд! Не волноваться!» Тут – телефон. Рывок из рук. «Да, дайте!» «Обойдёшься, «друг!» На таймер взгляд. Пихают в дверцы. Толчок! Толчок! В сторонке - «перцы»! На тротуар! И свойство ног На сто процентов выжать смог, По крайней мере, он со старта, А там – кому, какая карта. Бежать во след? Нет, дурачок! На газ! Включили маячок И в догонялки по дороге! Двор проходной, - свернули ноги, Через заборчик перелез, - Аллея. Жалко, что не лес! Петляет Сашка, к дому - ходу! По тротуарам, средь народу, Где по газонам, но опять Машина близко! «Бум стрелять!» «Ведут» «преступника»! До кучи Подмоги просят. Гнать, чтоб, круче!
Звонок, звонок, ещё звонок, - Одни гудки! Застрять где мог? Да, неприятная картина: Кругами по квартире Нина: Придут с работы мать, отец, А сына – нет. И мозг – «мертвец».
«Баранку» крутит Дима Рощин, Поскольку день рабочий - кончен. Стрекочет «сотовый». «Да, Нин! Опять - «цейтнот»? Санёк - один? Давай подробней. Покороче! Понятно всё. Досадно очень: Ну, я просил же вас, друзья: Пока Саньку за руль - нельзя! Осталось сколько? Аты-баты… Смотри, сама ни шагу с хаты! Звоню дружку, помог однажды. Полковник он. И очень важный!» Друг детства Рощина – Вадим Обычно там, где есть – экстрим. Он командир того спецназа, Где на колёсах – штаб, и – «база». Фургон закрытый, как тюрьма, Аппаратуры всякой – тьма, Да и спецназ элитный крайне, - Он от спецслужб. Ребята в «тайне». Полковник Пронин в деле – быстр, Не отсидится террорист, За печкой где-нибудь, на даче. И дело вовсе не в удаче, Не в том, что он силён, как вол, И по утрам не пьёт рассол, А только чай и крепкий кофе, А потому, что Пронин - профи. Послушав, молча, друга Диму, Простая мысль пришла к Вадиму: На частоту ГАИ «подсесть». А там – погоня. Диме – весть… «Нин, продержись! В сторонку - кому! Бежит твой Саня прямо к дому! Его преследуют «менты». К нему – рулю! Не плачь, Нин, ты!»
В платок поплакав, в «промокашку», Вмиг - из подъезда, встретить Сашку! Так твёрдо время. Как – корунд, Стал пикать таймер – сто секунд… Как надоумить здесь девчонку, Что Сашка, взявшись за печёнку, Поскольку с болью – канитель, По тротуару - в параллель! Уставший с беготни и риска, От дома ковыляет - близко! Взгляд прямо: «Где ты, дорогой?» Да он на стороне – другой! Перебежать, машин тут – хило! Заметить мига не хватило, Как велика везенья роль! Но таймер встал на цифру… «ноль».
Мир изменился. Хаос, лица, Тревожно сердце будет биться, И крик – отчаянье в губах Про два часа ушедших в прах… Мир изменился. Торможенье, Неуправляемость движенья, Дома согнуло набекрень, И только тень, твоя лишь тень… «Ах, вот ты, гад! Что, разморило?» На землю парня Злоба сбила, Давай пинать в лицо, в живот, Нет в сапогах запретов-квот. И шепчет он, закрыв глаза, Сквозь слёзы, кровь, про «два часа»… «Смотри, беглец уже «скулит», Сейчас «расколется», бандит! Чего, чего? Пинаем дальше. За - два часа? Догнали раньше!»
Она - в Пространстве. В нём и вне, И что-то шепчет, как во сне. С неизмеримою Тоскою Идёт по зыбкому покрою Упавших туч. Черна вуаль, Что прикрывает эту даль… Подонка два: «Какая птаха! Смотри, - обкурена, деваха!» Под локотки: «Ведём в подвал! Я – первый, я – облюбовал!» Визг тормозов. Выходит Рощин. Идёт на них. «Что надо, тощий?» «Оставь её! Она больна!» Подонки отступают: «На…»
Дежурка. Клетка, в ней – парнишка. Стол, лейтенант, учёта книжка. Заходит дядя. Взгляд – замри. «Полковник Пронин. В корень зри»! На «корки» пялится дежурный… По струнке встал, окурок – в урну! «Товарищ, клеточку - открой. Я забираю. Это - мой».
«Я не могу уже. Поверьте: Сходить с ума страшнее смерти!» - Рыдает Нина. Чем помочь? У Саши мама гладит «дочь». Свою, как любит. На диване Они - по центру, Сашка – крайний. Весь в пластырях, но бодр на вид. Напротив – Рощин всех сидит. Стол, самовар, с румянцем плюшки, А на стене – часы «с кукушкой». Витает в воздухе укор, Вступает Дима в разговор: «Да мне на сердце, как - иголки! Процесс поймите, крайне долгий, Чтоб без психозов – голова… Здесь нужен год, а может два! Вам надо жить сверх осторожно, Четвёртый случай! Сколько можно? - Хлебнул, чтоб чаю не остыть, - Да, улыбнитесь! Будем жить! Когда на свадьбу позовёте?» Мать: « Скоро, скоро! Все в заботе!»
Сегодня их сбылась мечта! На стул – воздушная фата, Одежды сняты. Тихо. Гости Все разошлись… Объятья? После! Пальцами пальцы вновь «связать», Смотреть в любимые глаза, И носом, - кончиком, касаться Любимых плеч, груди… Остаться Друг в друге! Аурой. Навек… Потом течения всех рек Сольются в страсть! Так мало ночи!.. Восход в часах вновь будет точен, В июне солнце слепит - в рань, Блаженство, сон?...– Размыта грань.
Шум от шоссе вдали увяз, Массив лесной, здесь правит - вяз. Июль - в цвету, суббота, вечер, Блестит гладь пруда недалече. Посёлок дачный, дом в сторонке, Шашлычный запах в ноздри, тонкий. Хозяин – Пронин. Стол. Навес. Напевы птиц доносит лес. Закуска, морс, а в стопках – водка, «Эх, хороша, скажу, погодка! - Сияет Рощин, - жизнь вкусил. Спасибо, брат, что пригласил!» «Тебя пригласишь. Только с вицей. Почти живёшь в своей больнице! Как - подопечные? Ну, те, Что через два часа – в беде». «Лечу, лечу. Сорвусь до мата, - Нет никакого результата! Я сам почти – готовый псих». «Что, ровно - два часа у них?» «Да нет, конечно же, не точно. Почти минута – «плюсом». Очно Установили от разлук. Дал им по таймеру. Для мук». «А телефон? Плохие вести, - Мобильник - к уху. Будто вместе!» «Не помогает. Лишь контакт Душевный их спасает такт!» «Да… Мозг у нас. Все в тайнах тропы. А может кто-то ставит опыт?» «Да только – бог! Смысл сути в чём? Одну слезу пускать ручьём?» «Так больно случай здесь занятный, Как кадр, почти что, двадцать пятый!» «Полковник! Версии не гни, Ты лучше делом подмоги! Ребята - хлипкие. Всё просто: Нуждаются в закалке остро. Ты, без излишества идей, По вечерам своих детей, Детей коллег, назвав «игрою», Я знаю, – тренируешь бою! А параллельно, каждый раз, Там тренируется - спецназ! Возьми ребят! Наставь им «шишки!» «Так там же, Дима, ребятишки! Моим всего – по десять лет». «Какая разница! В ответ Я обещаю вновь помыслить Не думать о карьерных «высях», И дать пощёчину судьбе: Ты помнишь, - звал меня к себе?» «Вот это Рощин! Что я слышу! Ты укрепил отряду б «крышу»! Нам нужен врач, чтоб бить врагов, - Для «профилактики» мозгов!»
«Переоделись? Превосходно! - Вадим встречает, - как, свободно? Да, вроде, в пору - кимоно!» «О, мы попали, как в кино!» – В смущеньи Нина от «обновки». Санёк - боится тренировки, С опаской крутит головой. Один лишь Рощин здесь, как свой, И в кимоно он, как в халате. Ему положено. Он – в штате. Объёмный зал. Ряды детей Разводят руки. Проще – «бей!» Хотелось б крикнуть. «Где же драка?!» Но это - каратэ, однако. «У нас здесь строго, без обид, - Полковник – как заправский гид, - И направлений мы порядком Преподаём своим ребяткам. Ушу, бодзю-цу, айкидо… К мечам стремится, если, кто, Чанбара - ждёт. Такие «страсти». Наставник - в каждом виде. Мастер! Искал везде, приказ был дан. Не шутки вам - девятый дан! Неплохо платим, чтим – за главных, В восточных видах нет им равных. Я, вот, иду своей тропой - Армейский рукопашный бой!» «А где спецназ? – в прищуре Дима, - Как ниндзя стал уже – незримый?» «Придут чуть позже мышцы греть… Так, быстро - в строй! Пора потеть!»
Декабрь зима из снега спряла, Накрыла город одеялом, С утра морозец-холодок Щекочет уши. Три, ходок!.. Болезнь – их тайна. Справка – «годен»! Стал инженером на заводе Санёк недавно. А Нинок Здесь изучает пресс-станок. Но это – временно, не точно, Поскольку Ниночка заочно - На журналиста. Курс – шестой. Нить из Самары. С жизни той. Летят недели, блекло, праздно, Быт, как обычно, - весь в контрастах, От чёрной – к белой полоса. Ни на секунду «два часа», - «Новьё» психических недугов, Ни сдвинул Дмитрий у супругов! Работа, тренировки, сон. Им только – рядом. В унисон Любви глубокой, словно бездна… Старался Рощин. Бесполезно. Зато, какой отряду – друг: С кликухой доброй «политрук» Бойцам наш Дима «правит» нервы. Кто был последний – станет первый! А в череде житейских вех Спортивный есть, какой успех У Саши с Ниной в тренинг – зале? Конечно, есть. Чуть возмужали! Зануда Рощин, просто – жуть, Не хочет слышать слова «чуть», Придумал стимул он «могучий», И вот сегодня мысль озвучил: «Ну, что, друзья, судьба - не вздор, Вам сто секунд как - коридор, Чтоб в нём шаги надёжно мерить, - Я предлагаю «принцип двери». Слова, понятно, эти - яд: Отдельно два часа подряд Вам заниматься друг от друга. Да не кривитесь от испуга! Минут за десять до «нуля» Исполнить нужно не «скуля» Определенные заданья. Смогли – заслужено «свиданье»! Быстрей чтоб эту суть понять, - Дверь из металла разделять Вас будет меж цепочкой залов, Их здесь, вы видели, - не мало. На сто секунд придётся пик. Ну, что, Санёк, ты сразу сник? – Начнём с простейшего! Без спешки Всё усложним. Расставим вешки! По мониторам, взор тая, Следить за вами буду я, Иль человек мой из спецназа, Чтоб открывать ту дверь-заразу. Сжат в монолит короткий срок, Один не выполнил урок – Дверь не откроем. Без упрёков! Их будет множество - уроков, И каждый, как - последний бой. Реален в действиях здесь сбой, И в настроении столь «бодром», Уже под «рощинским» присмотром С ума сойдёте. Вам ли - ныть? Вы стены будете крушить, Чтоб оказаться снова вместе. Здесь из тихонь лишь шаг - до бестий! Легко, ребята, смысл понять: Я буду дверью щеголять Подачкой будто. Униженье Почти в попытках на сближенье. Здесь зубы стиснув - продержись! Иначе вас унизит жизнь. Три дня подумайте. Железо Мы завтра вставим. Бегать резво И для спецназа - благодать. Дверь тренинг разный может дать.
Урок тридцатый. Доски, доски… Как «реквизит» разбить сей плоский - В руках мужей? Готовь прыжок! Удар, удар… Неплох, Сашёк!.. На палках бой. Нинель не рада, - Партнёрша в спарринге – что надо: Сильна, бесстрашна. Капитан. Ей третий нынче дали дан, Легко побьёт в бою «ворону»! Уходит Нина в оборону… Стал пикать таймер словно враг. В пять кирпичей - три стопки. Мрак. Их добавляют с каждым разом! В клубочек нервы все. С экстазом Удар и вскрик! Вскрик и удар! Нет кирпичей. Боязнь иль дар? И Сашкин бег к дверям, как – песня! А как там Нина? Палка треснет! Такое крутит! Финт, нажим, На пол - партнёрша! И – бежим! Не бег – полёт у Нины сольный! На кнопку Рощин жмёт довольный Дверь открывается, прыжок В объятья Сашкины! Где – шок? Он не успел. Его сломили. Запас – секунда. Победили! «Вот это метод! Заводной! - Вадим у Димы за спиной, - Ты за полгода, что не лишка, «Состряпал» двух бойцов, братишка! Смотреть – глаза как забавлять. Пора ребят учить стрелять!» «Давай ещё уроков по три, Вот «полосу» пройдут – посмотрим. По «полосе» ты, Пронин, - ас. На полигон когда – спецназ?»
Опять - весна, с приходом ранним, На полигоне жарко крайне, - Полно препятствий, взрывы, дым! Спецназ по силам молодым, Но есть матёрые, «за тридцать», Уменью этих лишь - дивиться! Полдня отряд сдавал зачёт, А солнце ласково печёт, И в землю жухлые травинки Втоптали грозные ботинки. Вот отрывается УАЗ, Выходит Нина на показ. Сидит в другой машине Сашка, На нём армейская рубашка. Их полтора часа назад, Как разлучили. Жди, «солдат»! А перед этим за отрядом Ходили оба – «мерить» взглядом. Отмашку делает Вадим, Здесь ловкий бег необходим, В спецовке Нина «от спецназа», Ох, и красивая, зараза! Отряд болеет: «Жми, Нинок!» Нелёгкий выдался урок: С водой канавы, брёвна, стенки, В грязи от ползанья коленки. А напоследок - дом пустой В три этажа. Отдышка? Стой! Чуть отдохни, иначе – крышка, Поскольку дом зовётся «вышка», Верёвки – вверх, хватай конец! Нинель – на крыше. Молодец! Спустилась вниз у дома сзади, Стоит здесь Рощин, как в засаде, Обзор с угла цель – уберечь, Пульс проверяет, чтоб отвлечь. У Александра есть в запасе Минут с десяток. В этом «классе» На скорость, где ошибок нет, Способен «краповый берет». Отмашка, бег. Не Сашка, – ветер! На миг представить – он в берете… Берет бы – сдуло! Как бежит! Секундой каждой дорожит. Препятствия проходит чётко, Поскольку время - лупит плёткой, Уже у «вышки»! Дайте приз! Но только Пронин здесь сюрприз Для парня «смастерил» на «точке»: Мордоворота три в цепочке. Приказ суровый – не жалеть! Чтоб парень не зазнался впредь. Выходит первый. С мёртвой хваткой Сапёрной машет он лопаткой. И наступает. Мах! Наклон! Башку снесёт в тельняшке «слон»! Санёк, конечно, подготовлен, - Учил сам Пронин, был доволен, Но, вот, растерянность порой Плюёт на догмы. Это – бой. Санёк себе: «Почувствуй лихо!» Зря прошептал. Стал пикать тихо Вдруг таймер. Свой. Из-за угла. Не концентрация, - игла! Он бугаю с усмешкой: «Здрасте!» Бойца хватает за запястье, Приём, бросок-переворот, Лицом в грязи мордоворот. Второй тут отошёл от скуки: Меж ног пинает. Только руки Перехватили сапожок, Как подкрутил – летит дружок! Вот третий – тот ударил быстро, Из глаз, аж, полетели искры, Кулачный бой жив на Руси, Себе в компьютер загрузи! Быстрей очухаться и - в «стойку»! Звериный взгляд. Устроил «мойку» - Ударов десять в «цель» подряд, «Противник» просто Сашкой смят! И по верёвке парень мечет. С той стороны – жена навстречу, На крыше – оба! Смысл броска! Как будто пуля у виска «Ноль» пропищал сигналом липким… В поту одежда вся, до нитки! Стоят. Целуются в засос. А солнце - к лесу, под откос, Луны в проявке блеклой - фаза. Аплодисменты. От спецназа.
Уроков – с сотню. Строй недель. Очки от бликов. Выстрел в цель. Глухой, – наушники на уши, А вот слова в них можно слушать: «Точнее, Нина!» - Пронин в крик, К трубе подзорной он приник. Дрожит рука. Дзюдо – в ответе. Был спарринг жёсткий перед этим. Прицел и выстрел. Девять, восемь… Стреляла лучше. День не сносен! Слезится глаз со странным жженьем, Стрельба по движущим мишеням, Стрельба на скорость. Не богат На результаты циферблат. Прицел. Круги, как – паутины, В глазах плывут у нашей Нины. Финал. Где Пронина: «Добро!»? Все цели встали на «ребро», Патрон остался, не успела. Стал пикать таймер. Полетела! «Куда?! Оставить пистолет!» Но той «простыл» мгновенно след. Оценку сделал Рощин трезво: Спустился вниз, встал у железа. А дуло в лоб: « Убью! Открой!» «Нет, Нина, нет. Проигран бой. И уговор всех благ дороже, - Стреляй! Но это не поможет». Рука опущена. Сигнал Нули друг к дружке подогнал. Столь длинный звук. В надежде Дима: А вдруг ушло всё в даль незримо? Но взгляд её уже – «стекло», Из уст в пространство потекло, Хоть мир на тряпочки порви, Лишь причитание… любви. С той стороны, где Сашка бился Всем телом в дверь, мир – изменился И стало тихо. Нынче дверь Пошла на принцип. Дверь, как зверь.
Пустынный зал. Почти что темень. Застыло, кажется, здесь время, И только женский силуэт Напоминает в чём секрет. Подводят медленно мужчину И яркий свет взорвал «лучину», - Включён в подсобке автомат. Вблизи сел доктор от ребят. Он и Она. Напротив лица. Глаза в глаза. Лишь звукам литься Ещё немного. В небеса Ушли сквозь кровлю: «Два часа»… Объятья, слёзы. Лавка с краю. «Ты сволочь, Рощин!» «Знаю, знаю…»
Давно пора уже домой, Тепло в пустынной душевой, Стоит Нинель одна в кабинке Своей бормочет «половинке»: «Ты скоро там?» «Иду, включай, Чуть задержался, ставил чай!» Заходит. Нина крутит краник, Зажмурился её избранник: Вся в ссадинах стоит жена… В груди – отчаянье, вина, На эту жизнь со злостью б крикнуть! Хоть не впервой, но как привыкнуть? Не тренировки, - в кровь борьба! А что поделаешь? Судьба… Боль, жалость кажется безбрежной: Целует Саша Нину нежно От ног до пальчиков руки Во все на теле синяки.
Дождь за окном в столь поздний вечер С небес прохладный август мечет, Дубовый стол накрыт в момент, Портрет над креслом. Президент. Внутри коньяк фужер полощет: «Ну, за твоё здоровье, Рощин! Ко мне б - махнули! Не ворчи, Мы в кабинете, как - сычи!» «Не юбилей, сиди, полковник! Когда вот стукнет «сороковник»… И тот не празднуют. Давай!» Лимончик в зубы… «Наливай!» «Скажи-ка текстом мне открытым Когда ты с холостяцким бытом Своим покончишь? Седина В висках у доктора видна!» «Да отдохну ещё, дружище, Пускай любовь меня отыщет! Подумай лучше ты, Вадим, Пока кислятину едим: Как нам пристроить двух супругов? Завод – банкрот. Ребятам туго». «Что, этих «монстров»? Да, дела… Но - каковы! Всё голова Ещё не верит в эту «сказку»: Побили всех! Вогнали в краску! За год, что, вроде, - пустячок, Гигантский сделан был скачок. Все вечера и выходные В спортзале «пашут» молодые, В прыжках, - такие сальто гнут! Не зря пришлось чинить батут. Черёд наставников, похоже. И тех побьют, – я чую кожей… Стратег ты, Рощин! Псих–гигант! Преподавательский талант! Почто других так не обучишь?» «Да это, брат, особый случай! Что, много значат - «дверь» и страх? Не ковыряйся ты в зубах, И не играй, полковник, бровью: Здесь всё оправдано - любовью!» «Да, ладно, именинник! Пей! Пристроить как в отряд – убей, Пока не знаю. Есть сомненья. Хотя бойцы – на загляденье! Тут до начальства, мой дружок, Гарантий нет, - дойдёт слушок, Что взял с психическим расстройством. Живи вот с этим беспокойством!»
Воскресный звон, пора молитв. Сегодня день последних битв. Уйти решили Саша с Ниной Из места с силушкой былинной. Не «база» это, просто – «жесть», Глаза «мозолить» хватит здесь, Бойцовский дух сполна вкусили! А напоследок попросили Экзамен сдать важнейший свой Учителям. Да, дать им бой! По три наставника в три зала, Шесть на двоих. Мысль не терзала: По пять минут и переход. Жизнь в тренировках или год, - Бой не на равных, всем понятно, Но как наставникам приятно Из лучших лучшим дать отпор, - Себе хвальба, себе укор! Все собрались на это действо, Вполне логичное судейство: Наставникам самим решать, - Пускать к двери иль не пускать. И началось. Спецназ и дети На все бои смотрели эти У стенок сидя. Действо - впрок, Как показательный урок. Чтоб описать бои подробней, - Отдельной повестью удобней, Возьму в основу краткость дня: Октябрь для сумерек – родня. Два первых зала молодые Прошли достойно. Лица злые, Но это маска. Дух – металл, Во всех их действиях витал. Был тайский бокс и джиу-джитсу, Чтоб с напряжением ужиться И выстоять здесь пять минут, Всю волю - в зубы! Не сомнут! В кун-фу и тхеквон-до особо Почти на равных бились оба С учителями. Те, кивком, - На третий зал. Зачёт. Бегом! Для отдыха - минута. Низкий Поклон сопернику. И искры От встречи пламенных мечей! - Сегодня Сашке горячей. Нинель же с мастером – сиханом «Кульбиты» вертят! Ёсинканом При айкидо зовётся вид. Зевнул – о плоскость. Как болит! И в плоскость сжата та же «дверца», Их «два часа» - стрела у сердца, На таймер – взгляды. Скоро – «пик»… Учил сихан: пройди тупик Боязни мук. Пред «преисподней» Ты просто сделайся… Свободней!.. Сигнал! Санёк. Движенья плеч. У самурая выбит меч! Второй учитель желтолицый Упал под натиском «тигрицы»! И бег к двери. Последний бег. Наш Рощин – тоже человек: «Ураааа!» - эмоции рекою. На кнопку давит. Что такое? На месте дверь. Вновь палец смачно На кнопку давит… Неудачно! А с двух сторон уже ладони На двери - с лёту. Время стонет! Два взгляда - в камеру: «Эй, Рощин! Мы закопаем твои мощи!» «Заело, Сашка, кнопку вовсе!» - Динамик приговор доносит. Не крик у Сани, а пила: «Скажи, чтоб Нина отошла! Я выбью эту «перепонку»! «Эй, Нина! Ниночка! - В сторонку!» Он - от двери. Комочком сжался, Удар готовя, разбежался, Завис в пространстве… босиком… Дверь вылетает. С косяком! На ней – объятья, длинный звук Сигнала с рук. Сердечный стук, И поцелуй своей «потери». Так был закончен «принцип двери».
Прошло прощанье горячо: Пожатья рук, хлопки в плечо. Всем пара стала, как родная. И дверь захлопнулась. Входная. Все взгляды – к Пронину. А тот Стоит в тоске, раскрывши рот: «Да, ладно! Мы, ведь, тоже люди… Но что они больны – забудем!»
Ноябрь роняет молча лист, На редкость тёплый, в небе – чист, Лишь облаков немногих – пряди. Срок испытательный в отряде Проходят Нина и Санёк. Да, встали, всё же, на «паёк»! Пусть на «подхвате», без отваги: В порядок привести бумаги, - От всяких «в производстве» дел. Вопросы тыла? – Их удел! Отряд - в заботах, как обычно. Приказ сегодня Пронин зычно: «В ружьё! К машинам все «спецы»! Захват заложников, бойцы!» И к центру города «втопили». Там террористы захватили Один этаж с большой длиной Богатой фирмы нефтяной. Вокруг – «мигалки», оцепленье, Майор какой-то с исступленьем Кричит по рации. Нет, мат Не к террористам. Для солдат! Выходит Пронин. Рощин – сзади. На крышах – снайперы в засаде Жужжат в наушнике, как шмель: «Не вижу цель!» «Не вижу цель!» Полковник – к группе «стильных» штатских, В плащах и в галстуках дурацких: «Привет-привет! Какой народ Пасёт мой нынче «огород»! Какие новости от «грядок»? «Здорово, Пронин! Не – порядок, - Уже семь трупов! С нами связь Установила эта мразь. Слыхал, Вадим, про Эмираты? Вчера оттуда делегаты, К нам приземлились с неба – ниц. Пять человек «надёжных» лиц! Всё деловито и без прессы, Есть на Востоке интересы В России тоже, до сих пор. Вот с нашей фирмой договор С утра оформить поспешили. И… всю охрану порешили! Весь персонал – в центральный зал Согнали скопом. Не сказал, - Связались с шейхом – там все в шоке! Подстава – ясно, по дороге Наёмники «сменили» всех. А грим какой! В нём весь «успех». Чего хотят? Банальна прыть: Во-первых, - шейху насолить, Сорвать контракты, что в проекте, «Баблом» нажиться, взять, что ль негде? - Полста «лимонов» перевод Их старший требует урод В оффшорный банк, что в Гондурасе. Мечтают старость свою скрасить. Здесь есть сообщник, кровный брат: Нёс каждый в офис автомат, У всех - по «поясу шахида». Найдём и «нашу», Пронин, «гниду»! Сейчас хотят – «прямой эфир», Чтоб эту наглость целый мир Открыто видел, а не вкратце. Им для хозяев, - отчитаться. Склоняюсь, Пронин, в этот раз - «Экономический» заказ! «И как же будут «делать ноги» «Экономисты» - недотроги?» «Полковник, ловишь мысли влёт! К обеду просят самолёт, И часть заложников - с собою. А ты, понятно, - склонен к бою?» «Я – подчинённый, не сенатор…» «Да, Пронин, - нужен комментатор. Не из гражданских. Лучше – дама. Там репортаж – суровый. Драма. К такому - сильная годна». «Есть капитанша тут одна…» «Постой-ка! Отойдём в сторонку! Забыл про нашу ты девчонку, - Не глас у Рощина, а «лом», - Ведь, Нинка – журналист! Диплом! Отлично «шарит» по-английски. А у Орловой шансы - низки!» «С ума сошёл! А «два часа»?.. Насколько эта «колбаса» Затянется? Ну, с – репортажем?» - Полковник обернулся к «стражам». «Минут на десять интервью. А не дадим, – главарь: «Убью Я пять заложников!» Скотина». «Вот видишь! Чем рискует Нина?» «Ты, Рощин, – бес и озорник… Давай сюда… Обоих. Вмиг!»
Мужик в плаще – старшой отныне, Подводит Ниночку к машине На ней: «TV», эмблема… Блин, Канал – центральный! Он один - На всех «условиях». «Давайте, - Быстрей мне даму одевайте! Для консультаций время, край, - Минут… пятнадцать. Начинай!»
О! Взглядам Рощина и мужа Предстала… леди. Вздох здесь нужен! В обтяжку юбка. До колен? Бери повыше! Глазу – плен! И пиджачок «притален» ладно, Вид деловитый, не парадный, Стучат созвучно каблучки, А на носу – «модерн-очки». На голове подобран волос. Вот – микрофон. Поставлен голос: «Сейчас ведём мы репортаж…» «Прекрасно, Нина, входишь в раж, - В улыбке Рощин, - и без грусти - Минут на…двадцать. Там – отпустят! Твоя работа. В ней – сиять! Но, таймер лучше, всё же, снять. Смотри на стрелки! Что, готова? Где оператор этот… Вова?» «Да будь, что будет, что пенять!» - И Нина Рощина обнять Решила, всё же, напоследок: «Хоть ты и - «сволочь», мне, как – «предок»! - У Димы выбила слезу. А время острую фрезу Напоминает. Шаг до мужа И поцелуй, столь долгий, кружит Уже сознание двоих. Не охладит их души вихрь И не сгореть любви их в топке! Глаза в глаза. Лишь Сашка – к кнопке… Ушли за - «цепь» «сплела», что рота. Крутиться стал, искать чего-то Вдруг Рощин. Денежки, билет? «Санёк! Исчез мой пистолет! Из кобуры! Недавно щупал!» И стал смотреть на Сашку тупо: «Нинель!.. Вот дура! Как же так? Прям, в «детский сад» попал… Дурак!»
Он оператор настоящий – Владимир Даль. Гораздо чаще В «горячих точках» съёмкой жил, Чем быт бомонда «ворошил». И вот с красоткой из спецназа На лифте едет… в «сектор газа», - Придумал только что. Отпад! Но риску вновь Володя рад. Восьмой этаж. Всего – двенадцать. Не высоко, коль разобраться! Всё, коридор. И где их «штаб»? Идут. В конце стоит араб И дулом автомата тычет На дверь. Глаза навыкат, – бычьи. Бормочет в рацию, а взгляд У «зомби» что. Наркотик – яд! В зал запустил, прихлопнув дверкой, На Вовку кинулись с проверкой Два увальня. Руками - шмон По всей одежде. «Не шпион! И с камерой – добрее, всё же! Она мне – мать, и нет - дороже!» Короткий этот монолог Был по-английски. Ладен слог! А к Нине - «командир», похоже, Идёт с холённой, умной рожей. Пора и даме щёчки дуть, Произношением хвастнуть: «И леди тоже так вот грубо Прощупать надо? – пучит губы. Задрать мне юбку? Снять пиджак? Всегда – пожалуйста, раз так! Хотя мечта была отменна: Что встречу нынче джентльменов! Жаль, эта жизнь – совсем не рай. Раз надо, значит, - проверяй!» Но «командир» обходит молча Со всех сторон. Походка волчья! Ноздрями нюхает духи, Повадки, вроде, не плохи: Духи французские! Улыбка Его противна, только, шибко! Руками щупает бока… И всё. Закончил он пока. А на полу – с гримасой лица. Сидит народ. Душ, эдак, тридцать. Страх, боль, тоска… Не взгляды – стон! И приказной, «английский» тон: «Снимаем! Камеру - «прогрели»! Канал - включён. Посмотрим в деле!» Экран маячит на стене. Жить хорошо тем, кто – «извне».
Вникать не будем мы в детали, Что террористы там сказали. Подобных сцен хоть - пруд пруди В эпохе нашей. Впереди, Возможно, тоже… Зло - не кротко. Отметить нужно, - Нина чётко Свою работу провела. А взгляд при этом, как стрела, Вникал во все детали остро: Одеты экстремисты пёстро, Кто где стоит, окно и синь… Пустырь у дома! Снайпер – сгинь! С час, как - прошло! Но террористы Не выпускают журналистов. Им ФСБ укор «гвоздём»: «Держите слово!» «Подождём! Пока, что мы не видим «мани», Не в банке - нет, и не в кармане! И от контракта, чтоб отказ, - Официально! Хватит фраз!» Переговоры затянулись. А дальше – больше. Вены вздулись У Нины, - выстрелил бандит: Сотрудник фирмы был убит! Стреляли просто, для острастки, Цену набить, сгустить все краски. Куда - рука её, друзья? Нет, рано. Нет! Спешить нельзя. Спина. Пиджак. За юбку – «дуло»… Чистейший блеф!.. В окно подуло, Потом закрыли. Оземь – труп. Как мир жесток и как он глуп. Среди заложников – волненье: «Скоты! Какое же глумленье!» И террористы в десять ног Пинают тех, кто крикнуть смог. Клокочет время чёрной птицей, На стрелки взгляд. Вы, что, тупицы: Почти исчерпан весь лимит!.. Внизу у дома Рощин бдит: «Глянь, Сашки - нет! Куда девался?» В бинокль свой Пронин проморгался: «На крыше он! Прошёл заслон! Проблем от «монстров»… На сто тонн!» Поправил микрофон на ухе: «Отряд! Приказ последний слухай! Занять «исходную»! Скрутить На крыше Сашку! Но не бить!»
«Простите! Мало до беды!» - Санёк «своих» «кладёт» в ряды, Сигнал писклявый в сердце ткнул, Верёвка, узел, вниз - к окну! Узнал недавно, где окошко, - Был сброшен труп. Ещё немножко, Толчок ногами от стены… Уже секунды сочтены, И Нина ждёт, и… видит мужа! И голос этот, как – простужен, С хрипцой, не женский, грубоват, Как громовой в тиши раскат: «Смотреть сюда!» – крик террористам. И звон стекла, и, будто, - выстрел?.. О пол осколки массой – бах! И чьи-то вопли. Это – страх! Слились все звуки воедино, А Сашка ноги обнимает: «Нинаааа!!!» Она стоит. Безвольный вздох. Зажим в руках безмерно плох: Из левой – микрофон, со стуком, Из правой – пистолет, был – другом… Целует Сашка губы, лоб, И ком сдавил у Сашки зоб. Она стоит. Глаза закрыла: «Я, кажется, людей убила…» Вот здесь Санёк пришёл в себя! С опаской, душу теребя, Направо взгляд. Потом налево… И удивление из чрева: «Пусть мыслю разумом осла: Ты, кажется, людей… - спасла!»
Ворвался в двери первый Пронин, Направо «ствол», налево… Тонет В эфире крик: «Всем - не стрелять! Здесь «чисто», вроде». Добавлять Не стал, что либо. Знают дело. От Сашки Ниночка несмело Присела в кресло. А спецназ Людей – на выход. В сколький раз?... Одеревенели пальцы вмиг У тех, кто кару всю постиг. Остекленели их глаза И не взорвались пояса! Держа оружие, как палки, Сидели в разных позах жалких, С безмолвьем полным на губах, Пять трупов. С дырками во лбах… Для осмысления так скудны Пять выстрелов… за три секунды… Мужик в плаще, рывок руки: «Я так и знал: здесь - парики!» И только Рощин, духом маясь, Смотрел на Нину, не решаясь Взять пистолет, - упадок сил, Но возглас дамы «ощутил»: «Ну, что стоишь, в лесу - сушина? Я - не «машина». Не «машина!» «Так, говоришь, - сам дал ей «ствол»?- Неясно, Пронин добр иль зол, - Пускай вам в «небе» - будут судьи, Мы победителей - не судим!»
Аэропорт. Снежинок пух. Бубнит негромко Рощин вслух: «Меня б путёвкой наградили… Ну, отдыхайте, заслужили! Пожмём, хоть, руки, что стоять?» Слеза у Ниночки опять. А Сашка мнёт в руках бейсболку: «Вот взял на юг, там больше толку…» Супруги, словно детвора, Прильнули к Диме… «Что ж, пора!»
Прошла неделя, как на море Они в плену у ораторий Звучащих волн и птичьих стай. Вся жизнь, как с нового листа! Песок и пена так не мнимы: «Я Землю слушаю, любимый!» «И что ты слышишь, - гул глубин?» «Я слышу, - ты всего один В судьбе моей, непостижимой! Пусть стану я медузой, рыбой, Летящим бризом – ветерком, Не буду думать ни о ком, Как только о прекрасном Саше!» «О, Фея грёз! Признанье Ваше Способно дали ослепить! Печатью можно ли скрепить Губами в губы наше счастье?» «Конечно можно! Но отчасти, Те губы сами среди дня Кричат губам: целуй меня!»… «Ещё что слышишь? – Дайвинг в моде?» «О, нет! Земля на вертолёте Желает видеть завтра нас!» «Но, Нина, дорог так заказ! Не хватит денег на подарки». «Нет, я хочу! Пусть Рощин марки На рынке купит. Старикам Немного надо. Небо – нам!»
Встал Саша рано. Нина сладко Спала в тиши. Окно. Площадка Там, за бассейном. В сердце – гнёт. К восьми заказан вертолёт, Но почему тоскливо очень? От телефона провод прочен, - Из ванной позвонить в «прокат»: «Как не летите? Слушай, брат…» На «иностранном» Сашка сносно Уже общается, но постно Отказ с «проката» прозвучал, «Чувак», какой-то, промычал И трубку бросил. Он – с «приветом»? Да, чтобы Ниночке об - этом? Закон - её любой каприз! Футболка, шорты мигом – вниз! Завёл машину (всё в прокате), Аэропорт нашёл на карте, Тот, что поменьше, - местный круг, Нажал на газ… Забывчив, друг! Вернулся. Таймеры настроил, Включил отсчёт. Дух успокоил. Проблема вечная, как долг... Браслет жене на руку – щёлк, Поцеловал свою Нинель И тихо вышел. Спал отель…
Проснулась Нина от тревоги. Халат со стула, в тапки - ноги, И в туалет. «Ты где, Сашёк?» На таймер взгляд… В ходу, «дружок»! Нашла в халате свой «мобильный», Как вдруг толчок по полу сильный. И началось! Трясёт, аж, - жуть! Шестой этаж! Быстрейшей будь! На выход! Лифт уже в «заклинке», Кричат в удушливой кабинке, А сверху штукатурки слой Треща, сползает вниз горой. Чем тут помочь?.. Площадка лестниц Летит вся вниз, с кабинкой вместе! Едва успела отбежать! Вот – документы, их зажать В руке, чтоб как-то опознали! Да хватит ныть! К окошку в зале! Так. Водосточная труба. Держись и вниз! Что за судьба: Обрыв трубы! «Я здесь! Кто слышит?» Этаж седьмой, а выше – крыша. Наверх полезла по трубе, Пока жива, пока в борьбе…
В гигантской трещине дорога, Чуть не слетел, ещё б немного… Приём на «сотовом» пропал, Пораньше б чуть, пока икал, - Свалило вышку! Тут такое… «Как там жена?» – сердечко ноет. Машину бросил и в «галоп», Трясёт, упал, «расквасил» лоб. Гул, крики, валятся строенья, На карту взгляд… К чему все рвенье? К чему, скажите, - вертолёт? Но ноги тащатся вперёд, Здесь рядом где-то… За забором! Забор высок, но взял измором, - Три раза прыгал. Перелез. Аэродром. Чуть дальше – лес. Вот самолёты - в ряд, опрятно, Где вертолёты? Непонятно…
На крыше Нина. Ходуном Весь под ногами ходит дом. Здесь, с интуицией букашки, - Бежать к углу многоэтажки! Уходит крыша, всё провал! Пусть шанс для пальчиков так мал, Но уцепились всё ж в полёте За верх стены. Нинель, - живёте! Одна стена! Отель – труха Лежит внизу. Страх? Чепуха, - Трясти закончило! И леди, Что на стене, пока – в победе.
Трясти закончило, Санёк Опять на бег себя обрёк: У джунглей, за охранной будкой, Увидел лопасти в «раскрутке»! Да, вертолёт! Немного мест, Но лётчик жестом «ставит крест»: Рукою машет: «Ноу, ноу!» Есть аргументы, правда, к слову: С полпачки баксов. Новых, знай! Что ж… Лётчик машет: «Залезай!»…
Нинель стоит, на таймер – очи, Осталось времени - не очень. Вокруг, куда глаза не кинь, Стоит унынье. Неба синь Не сочетается с разрухой. Хватило б только людям духу! А как же - Сашка? Где ты, где? Светила луч в морской воде Блестит, а дальше… Что за шутки? Идёт… Цунами?! Валом жутким! На мелководье шхуны – вдрызг! И миллиарды белых брызг Восход закрыли. Смерти – соло… Как со стены спуститься голой? И не успеть уже. Держись! Стал пикать таймер. Это жизнь. Торчит стена, - отеля остов, Совсем не крепость, и не остров, Остаток, просто, кирпича… «Ну, что, любимый мой, прощай, Надеждой хватит, хватит, грезить!» - Садится Нина, ноги свесив, Вся в осязании… вины. А на другом конце стены Стрекочет в небе… «стрекоза»… И снова искорки в глазах, Вскочить, бежать! И нет препон! Ведь, это – он. Ведь это – ОН! Лови прекрасные моменты: В руке зажаты документы, И развевается халат, - Нинель бежит к проёму «врат», - Открыты дверцы в вертолёте! Бег по стене! Нинель, – живёте! Попутный ветер в спину дуй! Прыжок! Объятья! Поцелуй!
«Кому ещё сегодня нужен?» - Себе готовил Рощин ужин, Как телефон - в «кордебалет»: «Да, я вас слушаю! Привет! Какая Таня? Вспоминаю… Сейчас приехать? Я не знаю, Довольно поздно… Что ж, окей!» (Накрылся, кажется, хоккей!) «Зачем я им? Ведь, не тупицы!» - Звонила врач из той больницы, В которой он работал. Да, - Прошло три года, господа!.. Луч фар. Знакомые ворота! Стоит в халатике, вот, кто-то… Танюша! «Смена» подросла! Халат на плечи: «Вас «пасла!» Идут вдвоём по коридору Воспоминанья! Двери скоро, В тот кабинет, что был – «семья». «Сюда!» «Ко мне!?» «Теперь здесь - я!» Вошли и - звук. Почти икота: Сидит больная, шепчет что-то. На стуле рядом – санитар, Почти седой, хотя не стар. Пожавши руку санитару, Наш Рощин, прямо с пылу-жару, Направил лампу, рядом сел, Взгляд на больную… Онемел. Девчонка бледная, худая, В тоске таинственной витая С душой, что жалит боль-оса, Шептала тихо… «два часа»!..
Стоят на улице коллеги, Взирают блеск далёкой Веги, Табачный дым уходит в высь, Крадётся в город ночка - рысь. Ещё затяжку, - лёгким едко: «Курить бросал! - и Рощин метко Окурок – в урну, - аж, мутит! Да, парня надобно - найти!» «А как те, «первые»? «Нормально. Родили дочь! Вот я, реально, - Отцом стал «крёстным»! А спецназ С неделю – пил! Понятно, - квас». «А Вы нашли ответ болезни?» «Ответ? Здесь чокнуться полезней! Что, - Рощин? Маленькая тля… Мне кажется, - сама Земля «Ответ» «рожает». Жадность наша - В разгул стихий, откатом страшным! Не скрыться в прочных теремах, Да, это мы - сошли с ума! Земля на всё уже готова! Людьми, чтоб, люди стали снова - Так в жизни чувственность важна! И мир любовь спасти должна, - Как ни банально, и избито… Земля пропустит через сито: Они придут, пусть путь не смел, Не люди «ИКС», а люди «Л», И друг за друга будут биться, И за любовь! Земле – крутиться, Ведь, им беречь, как учит бог, - Секунду каждую и вздох! Они придут, скажу – любому, Планету снова сделать – домом! И наша цель, сомненья прочь, - Их всех найти и всем помочь!.. Хорош мозги, однако, «парить», Вы разрешите лучше, Таня, Чем бред словесный здесь месить, Мне в ресторан Вас пригласить!» «Часа на… два?» «А как – иначе! И два часа - так много значат!»
Меняет осень цвет «одёж», Идёт в кроссовках молодёжь. В ушах - наушники. Там – песни. Он и Она. Пока не вместе. На таймер взгляды. Здравствуй, бег! Жара пусть будет, дождик, снег, А им – бежать! И быстро, - слышишь! Проспекты, улицы и крыши, Аллеи, дворики, мосты… Стал пикать таймер. Не пусты Сигналы эти, в них мотивы: Любить, ценить и быть счастливым! «Ой, скоро – «длинный»! Миг - не жуй! Прыжок! Объятья! Поцелуй!
|