ПЕСНЬ СЕДЬМАЯ. ГАЛИАНА.
Вернувшись в Толедо, король поскучнел: И рыцарский замок ему надоел, Бежит от постели целительный сон. Неужто влюблён?
Давно ли во весь необузданный пыл, Как в первую ночь, королеву любил! А только уехал – и сразу остыл И всё позабыл.
Теперь в темноте одиноких ночей Мечты – о Ракели, и только о ней, О той, что привычный покой отняла И в сердце вошла.
Обуздывать страсти свои не привык. Позвал Иегуду. Сказал напрямик: «Недавно руины дворца видел я, И воля моя –
Как можно скорее отстроить его И сделать… ну, вроде дворца твоего, Чтоб мог иногда я с семьёй приезжать И там отдыхать.»
Паласио де Галиана, дворец (Так звали принцессу, которой отец, Король мавританский,его подарил.) Король посетил,
Подумал: «Велю его восстановить, Потом Иегуде его подарить, Еврейку-красавицу там поселить – И с ней буду жить.
Пред Господом я этот грех искуплю, Как только с неверными в битву вступлю. Кто против посмеет, хотел бы я знать, Хоть слово сказать!»
Отстроенный замок, прекрасный, как сон, Король осмотрел. «Мне не нравится он, - Промолвил. – Но в этом ты не виноват: Ведь я же солдат,
Я рыцарь, живу в христианской стране. Восточная роскошь – она не по мне. Его я в подарок за службу вручу Тебе. Так хочу.
И, чтобы прогнать одиночество прочь, Пускай в Галиане живёт твоя дочь. Я буду её иногда навещать, Не дам ей скучать».
Несчастный отец, всё поняв, побледнел, Усилием воли собой овладел: «Ответить на милость твою, о король, Чуть позже позволь.»
|