Нам фортуна учебники пишет.
Жил ли, был ли по правилам я?
И теперь под тенистою вишней
спину гладит подруга скамья.
И еще теплый ветер порою
обдувает остатки вихров,
вот и солнышко там, за горою,
шлет привет из далеких миров.
Эх, ударю по грусти романом,
ведь я все-таки интеллигент,
пусть считают меня графоманом,
не воздвигнутым на постамент.
Не свернул я с толстовского плана,
а концовочку сам сочинил:
как под поезд не бросилась Анна,
и как Вронского муж пристрелил.