Однажды я по кладбищу бродила
(Да есть такая странность у меня),
Зловеще полная луна светила
И гробовая там гуляла тишина.

Во тьме качались стройные осины,
Пронзая сучьями чернеющую мглу,
А за оградами цветы жасмина
Стекали воском белым на траву.

С надгробий лица на меня смотрели,
Прекрасные в безмолвии своем,
И ничего они уж не хотели
И говорить не смели ни о чем.

И вдруг я слышу голос тихий, тихий
И, повинуясь голосу, иду,
Трухлявые кресты в обмотках паутины
Невольно задевая на ходу.

Вот резко замедляю шаг и вижу
Ограду ветхую. Из камня херувим,
С главой склоненной, на надгробье низко
Как призрак сгорбленный белел среди могил .

И, словно в дымке призрачно-туманной,
Лик незнакомой женщины возник.
Была она задумчива, печальна.
Мне жизнь ее предстала в этот миг.

И закружились в вихре лица, встречи,
События, разлуки, боль потерь,
Любовь, (что в этом мире неизбежна,
Как ни захлопывай пред нею дверь).

Да, эта женщина любила.
Да, верила, надеялась, ждала.
Да, плакала, смеялась и грустила.
Но, как и все, однажды умерла.

И тут меня как будто стрелы
Пронзили. Вмиг я поняла:
Здесь вечным сном уснуло тело,
В котором прежде я жила