Дни чередуются: зимняя мельница вертится, вертится.., как на поднос, выставлен город, на всем, что шевелится, в городе, пробует зубы мороз.
Зимние трапезы – стертые зубы, снятые с полки. Летает снежок: сыплется сверху, за шиворот, в шубы, -- стертые зубы, под ноль – в порошок.
Можешь полдня выбирать себе платье, думать о крепости, думать о целости ног или рук, но как рукопожатье – сжатие льда вокруг корпуса – челюсти.
Можешь полдня, словно палеонтолог, сняв с подоконника хлам или фикус, через стекло изучать как осколок , крыш саблезубый, неправильный прикус.
Можешь всю ночь, аккуратно, не резко, пальцем, как будто отточенность лезвий пробуешь, пробовать – чистить до блеска кости обглоданных кем-то созвездий.
Можешь рассчитывать: к марту, не позже, будешь и ты, словно лишняя косточка, так же обглодан и голый – без кожи, выплюнут в космос, открытый как форточка.
|