Вальсируют медлительные мошки,
Белёсые, по воздуху кружат.
Сидит моя задумчивая кошка,
Особо, по-кошачьи, хороша.
Мала, игрива, но уж не котёнок,
Лазорев глаза прищурный овал,
Бела, слегка прикрыта дымкой тёмной,
А в нос её чертёнок целовал.
Он бросил грациозно и красиво
По шерсти ей сиамские черты
И нрав свой беззаботно-шаловливый.
Любуюсь, как с приходом темноты,
Подобно ей одетым в дымку часом,
Отринувши гламурно-сонный вид,
Она, как мышь, кусок сырого мяса
Подбрасывает, ловит, теребит.
А сытая, довольная судьбою,
Об угол заточивши коготок,
Идёт гулять, всегда готова к бою,
И от барбоса не впадает в шок.
Порой несётся вихрем, всё разрушив,
По комнате за виражом вираж
И норовит стащить себе в игрушки
Подручный мой любимый карандаш.
Из дома и домой наскоком ловким
Яви’тся через форточку, как тать.
То, наклонив пригожую головку,
Как будто что пытается сказать.
То водит носом: «что там есть на блюде?»
То полежит, в приятности урча.
Любовь к себе и снисхожденье к людям
Читаются в скучающих очах.
То философски погружена в думу,
Как будто бы пришелица с небес,
То вздрогнет: неожиданного шума
Пугается, пытая интерес.
Подобным взглядом деятель науки
На птичий изумляется полёт:
Дивится кошка - родственные звуки
Наш старый холодильник издаёт.
Ах! - ароматы рыбки, шейки птицы! -
Оттуда, с холодильника поди ж.
Как много там вкуснятины хранится!
Понятно – от такого заурчишь.
Не позабыть, откуда вынимает
Хозяюшка все лакомства на свет;
Известно дело, что не проморгает
Открытой дверцы радостный момент.
Открою шкаф – и тут её влеченье:
Владелицей разляжется в бельё,
И точно знает о предназначенье
Хозяев – чтобы гладили её.