Звонарь умолк, а звон стоял и жил
Там, где-то глубоко, на дне души,
И, словно врач, над нею ворожил;
А Троицких березок шалаши

Навек в свои заманивали кущи,
Я пребывал обласкан и смятён. –
Звон становился тише, вязче,…гуще –
Водой и жаждой становился он.