ПРИГЛАШЕНИЕ НА ЁЛКУ
Был декабрь. Мёл снежок. До меня зашёл дружок И с порога без умолку Что-то стал трепать про ёлку.
Я, хоть трезвый был в тот день, Не «врубился» в дребедень. И, когда всё надоело, На корню присёк то дело.
Я сказал: «А сможешь, Вить, Всё неспешно повторить? В твоей речи я едва Разобрал словечка два.
А из них, не обессудь, Уловить не смог я суть. Хоть «напряг» имел в уму Слышал только «му» да «му»
Ну, зачем так у порога Говорить невнятно много? Брось в руках ушанку мять, Проходи, к столу присядь».
«Здравствуй!» - крикнув в кухню Зинке, Витя снял свои ботинки, На крючок: пальто, ушанку, В зал вошёл подобно танку.
Рыжий весь и конопатый, Руки схожие с лопатой, Рост имея двухметровый – Витька был бугай здоровый.
Потому, входя в проём, Подзастрял немного в нём. Хорошо хоть, как скотину, Подтолкнула Зина в спину.
В зал входя за Витей вслед, Принесла она котлет. И на кухню вновь, как птичка, Хлеба взять и три яичка.
Так летала разов пять: То салат с селёдкой взять, То картошку, ложки, вилки, То «перцовочки» в бутылке.
Видя прямо пред собою Стол заставленный едою, Витька думал: «Как быть здесь – То ль «трепать», то ль начать есть?»
Я помог решить вопрос, Ткнув стакан ему под нос – Выпей, мол, и закуси: Вот салат, вот иваси.
Витёк, выпив водку махом, Схож стал сразу с красным флагом – Хоть на древко поднимай И вперёд на Первомай!
Крякнув громко и взяв ложку, Двинул он к себе картошку. И пока глазел я с жёнкой Съел картошку всю с тушонкой.
Оглянуться не успели – И котлеты улетели, А как выпил ещё водки – Нет салата и селёдки.
Мы сидим, слюну глотая, А посуда вся пустая. Витька ж, выпятив живот, Промокает со лба пот.
Пред столом, оставшись с дулей. Я сижу молчком с Зинулей, Но за нас – то слышим оба – Урчит с голода утроба.
Витька сытый, слегка пьяный, Рожей круглою румяный, Позабыв, видать, где он, Стал вползать тихонько в сон.
Я ему, взглянув на Зину: «Вить, кончай тянуть резину. Ни к чему сидеть без толку. Что ты там «трепал» про ёлку?»
Он моргнул бесцветным глазом, Протрезвел вдруг как-то разом, И начал единым духом, Почесав себя за ухом:
«Фирме нашей, хоть и малой, Где тружусь я вышибалой, Как сказал мне ныне босс, Срочно нужен Дед Мороз.
Мол, готовит тихомолкой Он банкет под пышной ёлкой, А к нему, ну, значит, это – Отыскать я должен Деда.
И чтоб с Дедом была рядом Пред народным пьяным взглядом, Разукрасив пышны губки И Снегурка в белой шубке.
Сидя в кресле предо мною, Босс сказал, что и ценою, С неба то Всевышний видит, Мол, артистов не обидит.
И о вас, мои друзья, В тот же миг подумал я, Вспомнив сразу ваши рожи – На артистов вы похожи!
Так что, быстро жду ответ – Вы согласны или нет?» И умолк, на нас смотря – Не «трепался» ли зазря?
И, решить чтоб ту задачку, Мои мозги в «раскорячку» И в башке бульоном супа Соображают что-то тупо.
Зина мне так осторожно: «Согласиться, видно, можно. Не придурки, чай, мы, Вась – Не ударим лицом в грязь».
Если Зина с чем согласна – Спорить у ней уже опасно. Знает милая супруга, Что всегда осилит друга.
В ситуации неловкой Мне пришлось кивнуть головкой И сказать с ней Вите дружно: «Мы согласны, если нужно…»
В понедельник к двум часам Витя вновь явился к нам – За широкими плечами Он баул занёс с вещами.
«Это вам для маскарада. Подгоняйте всё, как надо. Ну, а здесь, - он под икоту – В счёт аванса – за работу».
И пять тысяч, сложив в миску, Выдал Зине под расписку. И, сказав: «Цените дружбу!» Укатил к себе на службу.
Десять дней без передышки, Позабыв кино и книжки, Знать была в нас сила воли, Мы входили в свои роли.
По подсчёту, с Зиной вместе, Разучил я песен двести, Хоть с намёком, но без мата – Сто частушек каких надо. А про танцы промолчу – Я их с детства топочу, Правда Зина отстаёт – В них вприсядку не идёт.
В день назначенный за нами Прибыл Витька с бугаями И вперёд с сиренным воем Повезли, как под конвоем.
Пролетев быстрее птицы Поперёк ночной столицы, Мы в районе зоосада Прикатили куда надо.
Входим в фирму и внутри Зина шепчет: «Вась, смотри…» И глазёнками в сторонку Мне украдкой на японку.
С полуслова поняв Зинку, Я глаза свои в косинку И, башкой хоть не вращаю, Ту японку замечаю.
Словно щепка худовата. То – Ирина Хакамада В платье чёрном со свинцовым Стоит с Борею Немцовым.
Чуть левей от этих «рыбин» Коммунист Василь Шандыбин, Пузо выпятив подушкой, Блещет лысою макушкой.
Обходя персон сих важных, Настоящих – не бумажных, Мы прошли под трепет сердца В комнатушку переодеться.
И, оставшись в ней вдвоём, Нарядились, сидим, ждём Как наступит наше время Веселить господ сих племя.
Минут пять лишь пролетело Входит Витя: «Ну, за дело! Вытворяйте, что хотите, Но меня не подводите!»
Я и Зина ему хором: «Брось, Витёк, ходить дозором! Не боись! Повеселим!» Он – вперёд, а мы – за ним.
Шесть часов и даже лишку Мы, забыв про передышку, Для гостей в огромном зале Пели песни и плясали.
Ну, а те, отбросив леность, Своё чванство и надменность, На «халяву» раскрыв пасть, Пили вдоволь, ели всласть.
А когда пора настала Всем домой идти из зала, То, схватив свои манатки, Растащили и остатки.
Витькин босс, икая пьяно, Сев на стул у фортепьяно: «Молодцы, - сказав, - ребята…» Под расчёт отдал деньжата.
Отвалив Витюле долю, Целый год мы жили вволю, Как в песок водой из лейки Всё спуская до копейки.
Но отчаянья в нас нету – Раздобудем вновь монету, То ли там, то ли тут – Чай, вон, в Кремль уж зовут.
|