Скажи, душа, как выглядела жизнь, как выглядела с птичьего полета?
И.Бродский
То ли ветер гудит, то ли воют волки. Полон скрипов и шорохов старый дом. Тикают ходики. Шелестит на полке Стивена Кинга полураскрытый том. Поздняя осень. Стегают окно деревья. Прячась под кронами кленов и тополей, жмутся друг к другу дома на краю деревни, словно продрогли, и так им чуть-чуть теплей. А над деревней на сизых дымах коптится низкое небо. И стоит уснуть тебе, стоит уснуть, и душа упорхнет, как птица
Черная птица рванет по печной трубе и полетит над великой святой равниной, чтобы увидеть, в ночных небесах паря, всю ее грязь, нищету, голытьбу с рваниной, избы кривые, неубранные поля. Вот она, вот - всем ветрам и врагам на милость... ...Будто в пазах мирозданья рассохся клей, Будто местами материя прохудилась, и выползает, клубясь, изо всех щелей, щерится скользкий, голодный, предвечный хаос - тысячеглаз, стоголов, саблезуб, сторук. Боже, да здесь даже крестятся, чертыхаясь, в этом краю самородков, больных старух, жуликов, пьяниц, фанатиков, где назавтра выстроят рай, но всегда настает вчера. Где, как скелеты исчезнувших динозавров в землю уходят разбитые трактора. Где человек - пылинка, где легче спиться, чем оставаться, не ссучившись, на плаву… …Боже, душа моя, это мне только снится, или взаправду, всамделишно, наяву?
…Встанешь с утра, наберешь полпакета яблок, чаю заваришь , погреешь себе еду и, ковыряя вилкой, глядишь, как зяблик с ветки на ветку сигает в чужом саду. Солнечный день. Будто не было и в помине ночи отчаянья, страха, бессилья, зла… …Только пусто внутри, только черная тень в камине – то ли птичье перо, то ли просто зола. Зола.
|