Изношенные мысли, как осколки ран, разбросаны пугающе прекрасным вечерним кровотоком бляхи солнца. Нам подмигнет соседских окон тик, нас пропитает краской от приглушенно-ласкового оранжа крылатых занавесок. Ладонью гладя воздух, мерцанье шепота бросая в парное молоко изнеженных акаций, ты, провожая травяной ехидны майский шлейф, слезой рубина преломишь свой взгляд. Тебе напомнить – как мы одиноки, как мы любимы ночью. И мертвый сад восставших снежных звезд поставит прочерк – где пустота блаженна, когда она есть свет. Склонит луна на ветвь серебряную шею, мы растворимся, как изношенные мысли, в журчании смолы, чтоб завтра обрести немного праха от золотого летнего костра. Склонит луна на плаху закатную волну, и плеск со дна холодной синевы обдаст, пробудит, разобьет меня о твой порог желанья, о наготу пунцовой ранки на листве, дрожащей ветром диафрагмы.
|