Не раз народ, порою гневно,
На власти шел по мостовой,
Их, обвиняя ежедневно
В экспериментах над собой.

А голос внутреннний, так робко,
Его к покорности зовет,
Но голос трезвый очень громко
С ним разговор другой ведет:

«За что верхам повиноваться,
Когда прогресса в жизни нет.
И долго ль бедными считаться,
В нужде, живущим много лет.

Как часто сладкими речами
Нас власти любят ублажать,
Что будут щедрыми мечтами
Для граждан блага умножать».

«Терпенье,- голос утешает,-
Пусть наша жизнь – кошмарный сон.
Надежда силы воскресает.
Судьбой я буду вознесен.

Кто наверху - благополучен,-
Продолжил голос рассуждать,-
Что нищетой народ измучен,
Лишь разум может утверждать.

Да, я, конечно, ненавижу
И демагогов и воров.
Зло, причиняемое, вижу
Вполне без розовых очков.

Ты разум, наш законодатель.
За счет казенный веселишь
Рабов. Послушный созерцатель.
Как шашки души их вертишь».

«Презренный голос, как ты смеешь
Рассудок мой критиковать.
Ведь бунтовать ты не умеешь,
А мне дано повелевать».

«Повиноваться я согласен.
Готов укоры все признать.
Союз двоих - всегда прекрасен,
Но мне, позволь, еще сказать:

Пожалуй, следует признаться,
Что разум должен управлять.
А голос может ошибаться.
И прихоти не исполнять».

Пока шел спор между врагами
О том, кто главный среди них,
Никто не вспомнил, что с ногами,
Решает жизнь за всех троих.