Раскалились рельсовые нити,
Объявило солнце лето – пот по стёклам.
На железный пол пивка плесните!
Достоим тогда ещё мы, может, стойко!

Тополиный пух под снег июньский
За окном косит. Метёт подлец с издёвкой!
А в вагоне с потом лезет в блузки,
Да румяные всем клеится на щёки.

Так толпой по-братски мы потели.
Кто во сне как бедуин топтал Сахару,
Кто-то клеил клейких мадемуазелей,
Кто-то звал, в бреду, забывшись, санитаров.

Тёк денёк, и тёк состав неспешно,
Всё текло к концу, кому-то - к пересадке.
Но спустилось чудо к людям грешным,
Игнорируя чиновные рогатки.

Сквозь заслоны тел разгорячённых,
Под свистящие тиристоров напевы,
Вышла цвета абиссинок тёмных
Пышнобёдрая и царственная дева!

Путь её лежал сквозь все вагоны,
Работяги расступались перед нею,
Чуть склонив в подобии поклона
Выи твёрдые сынов гипербореев.

И ни слова, ни ухмылки липкой
Не родилось в стане воды все прошедших,
Только странным светом всюду лики
Заливались, выпрямлялись разом плечи.

И спустя десяток полустанков
Мы узрели тьму как в сердце южной ночи,
Из небесных ливень грянул шлангов,
И умылся на перроне люд рабочий.