печалью скован в плотный кокон,
я подустал от срочных дел,
и теплый свет открытых окон
меня в московское одел.

сижу, на звезды на ночь глядя,
а в голове звучит романс
о горьком невском шоколаде
и ленинградке в преферанс.

душа грустит, душа в каштанах
погрязла в киевской весне,
и ветер, вывернув карманы,
с весною в душу лезет мне.

окно закрою, помечтаю,
и план ташкентский покурю,
и запах ласкового мая
полезет с дымом мне в ноздрю.

налью в стакан портвейн мещанский,
проверю правильность часов,
и, напоследок по-армянски
поправлю стрелки парой слов.

а после в беер-шевской спальне,
обняв любимую жену,
я улыбнусь во сне печально
и прошепчу ей: ну и ну...