Она была на высоте,
И ей рукоплескали черти,
Как будто не было во тьме,
Любви, насаженной на вертел.

Она любила красоту,
Судьба готовила иное.
И потому в ее словах
Не много чувствовалось горя.

Она не плакала в слезах,
Не унижалась для прощенья.
Да и не каялась в грехах,
До боли, до уничиженья.

Сидеть и лобызать уста,
Была готова бескорыстно,
Забыв про боль и пацана,
Стремившегося стать артистом.

Он молод был, но с кровью мать
Передала любви понятье.
Любить молоденькую стать
Явилось для него проклятьем.

Он верил ей, боготворил,
У ней, казалось, все взаимно…
Не понял сам, что сотворил,
Со сценой встретившись интимной…

Она сидела у чужих,
Его лобзала бескорыстно.
Внутри взорвало пацана
На роль последнюю артиста.

Отелло вздрогнул бы, моля
Чтоб не было того виденья.
И ревность дикую кляня,
Шекспир не создавал творенье.

Наутро плач стоял большой,
И посыпали волос пеплом…
Наш современный нрав такой.
Последствия от беспредела….