Кровоточащий свет желания смерти в желании жизни.
Облако ядовитого газа, распыленное поцелуем природы.
Скользкие черви звуков, осевшие в кальку слуха.
Воздух, отравленный потенциалом дыханья.
Грозовое небо в перьях болезненной тени души.
Позолоченная сера неутолимого голода.
Паучья смола безвременья на перекрестках зари.
Пепельный дождь плоти
в северном
сиянии
чахоточной истины…
Могильный экстаз последнего вдохновения,
последнего шага на острие безволия
в растительном тлении
скрученных вен, пересеченных дорог.
Конец уже близко,
не так ли? (молчание)
Начало,
истертое в грязный снег слезоточивого марта,
излито в беспамятство.
Свинцово-животным взглядом лижет
надежды мрак разоренное логово –
еще один раз, один краткосрочный глоток
лжи и самообмана
для будущей боли,
для будущей смерти в желании выжить,
катаясь по дну преисподней,
оплаченной дьявольским фартом.