К Р И С Т И Н А
Обычный маркет. Пик работы. Стрекочет касса, говор, шум. Я в кабинете. Связь, подсчёты, Нет времени для разных дум. Товар клиенты предлагают, Снуют свои туда-сюда. То заказать торты желают, То снова кончилась вода.
Вдруг предо мною появилась Девчонка, юная совсем, За беспокойство извинилась, О службе справилась затем.
Я машинально ей ответил: «Штат переполнен, места нет». Но вдруг в лице её заметил Знакомый с юности портрет.
Как будто предо мной предстала Та девушка, что я любил. Улыбка, линия овала, Взгляд той же нежностью пленил.
Я спохватился: «Погодите, Да, вспомнил, место есть у нас, Вы завтра утром приходите, Я кое-что найду для вас.
Она ушла. В дела включился. А память вдаль меня звала. Лишь к вечеру освободился, И мысль свободу обрела.
Я жадно в юность окунулся, Любимый образ воскресил, Как будто с ней соприкоснулся И страсть былую ощутил.
Как я любил... Как было чисто То чувство первое моё. Все было сказочно, искристо, Когда горел в лучах её.
Мы с ней со школьных лет встречались, За ней я следовал, как тень. Мы только робко целовались, Мечтая про желанный день.
Любил я нежно, беззаветно И пылко каждой встречи ждал, Она вторила мне ответно, Я счастья большего не знал.
Но в жизни так уж происходит: Когда почти достиг мечты, То из-под ног земля уходит, Ты вновь у стартовой черты.
Тогда красой её плененный, Конечно, был не я один. Ещё назойливо влюбленный От партэлиты господин.
Он романтических баталий С избранницей не разводил, Ему хватило лишь регалий, Он тем родителей купил.
А наших чувств в расчет не брали, Нам запретили вместе быть. И день для торжества избрали, Чтоб узы брачные скрепить.
Отца просила, умоляла, Что без любимого не жить, Но только гнев его снискала, Так и не в силах убедить.
Тот вечер в памяти навечно, Он и сейчас в моих глазах... Она, страдая бесконечно, Ко мне примчалась вся в слезах.
Я был тогда совсем мальчишка, В борьбе людской неискушен. Мир – непрочитанная книжка, Я был раздавлен и сражен.
Бежать... Куда? Но я же нищий, Что мог тогда ей предложить? Чем оплатить жильё и пищу, Ведь предстояло вместе жить.
Она смелее оказалась. Сказала: «Коль пусты мечты И выбора мне не осталось, Хочу, чтоб первым был лишь ты».
А дальше было, как в тумане, Словно в каком-то диком сне, Как в наркотическом дурмане В тот миг, когда отдалась мне.
Безумство душу захлестнуло, Смешались боль, любовь и страсть, В сознаньи все перевернулось, Я ощутил природы власть.
Мы словно в небеса взлетели, И в чувствах запылал огонь, Нам облака и птицы пели, Мир помещался на ладонь.
Не долго то мгновенье длилось, Реальность горечью всплыла. Она сказала: «Вот, свершилось, Хоть будешь помнить, что была...»
Она собралась, я пытался, Надежду малую подать. Но только зря теперь старался, Её уже не удержать.
Она ушла. Я был раздавлен Своей покорностью судьбе. Миг первой близости отравлен, Не мог того простить себе.
Я спохватился и собрался Устроить спешно наш побег, Но план отчаянный сорвался, Я потерял её навек.
Я прочитал это во взгляде Её от слез припухших глаз, Когда шла в свадебном наряде Из загса с мужем в первый раз.
Мир в бездну ада провалился, А Солнце поглотила тьма, Движенья ход остановился, Я словно вдруг сошел с ума.
Я убежал, от мира скрылся, Рыдал, стонал и проклинал, Себя, что слабым уродился, Как защитить любовь, не знал.
Та безысходность, униженье В глуби сознанья до сих пор, И не взирая на забвенье, Вновь ощущаю тот позор.
Однако боль и все печали С годами тают, так дано. И сколько б горя ни встречали, Боль утихает всё равно.
Я вскоре город свой покинул, Учился, в армии служил. Когда вернулся в бизнес ринул И про печаль свою забыл.
Года сбегали, я влюблялся, Затем свою семью завёл, Но брак мой так и не удался, Я вновь свободу приобрёл.
...Стали тускнеть воспоминанья, Устало погрузился в сон. Встревоженное подсознанье Видениям придало тон.
Мне снилась юная девчонка И я – наивный, молодой, И жизнь моя, как в кинопленке, Вся повторилась предо мной.
Настало утро. Вновь заботы, А день вчерашний, словно сон. Я погрузился в вихрь работы: Счета, заявки, телефон.
Девчонка вскоре появилась, Я место ей определил. И память вновь воспламенилась, Как будто масла кто подлил.
Так кто ж она? Что сантименты Мне в душу льют забытый свет. Я вглядывался в документы, Надеясь в них найти ответ.
Рожденье – год восьмидесятый, Кристина – так её зовут, Фамилию читал раз пятый, Ввергая ум в бессильный труд.
Чтоб на вопрос, пленивший разум, Мне поскорей найти ответ, Покончить с домыслами сразу, Позвал её в свой кабинет.
Я дал заполнить ей анкету, Что для приёма составлял, Потом при ней бумагу эту, Анализируя, читал.
Против отца – пометка «умер», Мать не работает теперь, Лишь улица и дома номер Мне к тайне приоткрыли дверь.
В те годы там был дом элиты, Туда будь кто не попадал. Из всей живущей в доме свиты, Я одного клиента знал.
Так это он! Ах, как же сразу Фамилии не распознал. Конечно, я с тех пор ни разу О ней совсем и не слыхал.
К девчонке снова обратился: «А что с отцом? Давно ли нет?» «Горком как обновили, спился, Все знают, это не секрет».
«Простите, знаю, неприятно Вам мне об этом говорить. А как мать дома, непонятно, Ведь вам же надо как-то жить?»
«Она больна, лет пять примерно, Ещё папаша был живой. Когда б не он, она наверно, Теперь бы не была такой».
«Как имя матери, скажите? Быть может, я был с ней знаком». «Елена. Фото есть, смотрите...» Застыл в смятении немом.
«Она! Как долго я не видел Этих смешливых, нежных глаз. О, как Господь её обидел, Всю жизнь страдала и сейчас...»
«Я с ней знаком. Мы были прежде Очень хорошие друзья. Могу ли я иметь надежду, Что снова с ней увижусь я?»
«С тех пор, как мать болезнь постигла, Лишь близкие заходят в дом. От мира мать стену воздвигла, Чтоб не печалиться потом.
Визиты полных сил, здоровья, Успешных, радостных подруг, Их утешений пустословье, Ей добавляют новых мук.
Она меня предупредила, Чтоб посторонних не впускать. И если б я о вас спросила, Ответ несложно предсказать.
Но всё же я вам обещаю, Что вы увидите её. Как всё устрою, я не знаю, Но слово я сдержу своё».
Я уж не молод и не скрою, Что аскетизмом не страдал, Да и любовною игрою Я чувства натренировал.
А тут волненье охватило, Как пред прыжками с высоты. И сердце тягостно заныло: «Как же меня воспримешь ты?»
День наступил. Как от Собеса Я направлялся на визит. А в голове, словно завеса, Лишь только мысль одна сверлит:
«Как отнесешься? Будешь рада? Слова, какие мне найти? Ведь для меня лишь малость надо, Чтоб не сказала мне уйти».
Вот дверь. Кристина на пороге. Я дальше в комнату вхожу. Она сидит, укрыты ноги, Застыл и слов не нахожу.
Её ресницы задрожали, Во взгляде пробежал испуг. Минуты две мы с ней молчали, Лишь раздавался сердца стук.
Мне было больно, нетерпимо Увидеть вновь её такой. «Как же судьба несправедливо Распоряжается порой».
«Ну, здравствуй,- тихо прозвучало,- Такого гостя не ждала?» «Ждала,- печально отвечала, - Пока здоровою была...»
«Как же с тобой это случилось? Могу ли чем-то я помочь?» «От сладкой жизни получилось, О том расспросишь мою дочь.
Меня вы с нею обманули, Вот и беседуйте вдвоём». «Прости, но мы б не преминули Покаяться в грехе своём».
«Ну что ж, коль здесь, то мне поведай: Где был, чем занят, как живешь?» Я начал, потекла беседа. А взгляд её, с ума сойдешь.
Глаза близки, всё так же манят, Как двадцать лет тому назад. А голос, мимика дурманят. «Вернуть бы всё, вот был бы рад!»
Она те мысли прочитала, В глазах слезинки набрались: «Уйди...- печально мне сказала, Моя уже пропала жизнь».
Кристина жестом показала, Что мне желательно уйти. Потом, при выходе, сказала: «Волнений ей вновь не снести».
Ушел, как прежде, оглушенный, Себя ругая и судьбу. Но только жизнью искушенный, Решил теперь вести борьбу.
«Её я вылечу, я знаю, Я землю всю переверну, Я призову Святых из Рая, А для неё врачей найду».
И больше я не колебался, Диагноз срочно изучил, С врачами долго совещался, Знакомых, близких подключил.
Я всех целителей объездил, Я в Интернете зависал, У Рериховцев был на съезде, Светилам письма написал.
Светила сразу отказались, И бабки вскоре отошли. Мы за границу с ней собрались, Но к нам монаха привели.
Он в бессознанье погрузился, Руками в воздухе водил, Потом в реальность возвратился И огорченно заявил:
«Две нижних чакры перекрыты, Движенья праны в центрах нет, А от вмешательств пути скрыты, И ей поможет лишь Тибет».
Елена долго упиралась, Сказала, что и так умрет. Но под моим давленьем сдалась. И вскоре – долгий перелет.
Мы после многих путешествий В ашраме у Саи Бабы. Средь медитаций,мантр и шествий, На острие своей судьбы.
Нас среди страждущих окинул, Руками над спиной водил, Из рукава браслеты вынул И ей на руки наложил.
С момента рук его движений По телу, словно жар прошел, А от браслетов наложений Весь недуг будто в них ушел.
Ей объяснили, что браслеты Должны при ней быть каждый день. В них сила Божеского света, Что гонит прочь болезни тень.
Когда назад мы возвратились, Она зашла ногами в дом, И все соседи удивились В чудесном исцеленьи том.
Кристина дома нас встречала, В слезах обоих обняла: «Отца б такого я желала, А ты, какого мне взяла?»
В ответ мать только улыбнулась И молча в комнату прошла, Ко мне с Кристиной обратилась: «Присядьте, вам сказать должна.
Я тайну ото всех хранила В душе, уж скоро двадцать лет. И при болезни б не открыла, Но час пришел раскрыть секрет.
Ты помнишь тот печальный вечер, Когда примчалась я в слезах? Так вот, Кристина- плод той встречи, Свидетель – Бог на небесах.
Кристина, ты отца желала? Что ж, вот он, весь перед тобой. -«О, Боже! Что же ты молчала? Так это правда, папа мой?»
«Кристина - дочь?! Какое счастье! Мог ли об этом я мечтать! Теперь я знаю, в Божьей власти Жизнь нашу в чудо превращать».
Обнялись, слезы не скрывая. «Теперь мы все – одна семья. Я вас люблю, люблю и знаю, Что нет счастливее меня». Затихли в сладостном волненьи Сердца, сплетенные навек. Остановись, замри мгновенье, Когда так счастлив человек. 11.08. – 30.11.2005г. Д Е М Е Л Ь В. С.
|