Подставив враз с болтливою виною стакан под истину, чтоб не текло, молитва увлажняет глаз и ноет, и капает в гранёное стекло. В гортань, забитую мольбы словами, лилась вина. От страха опьянев, забыв молитву, нежно целовал и сухой стакан, и губы мокрых дев. Пробив дыру и полоснув по горлу, на стены сердца бросилась вина. Стать миокардом сердцу не зазорно, но стыдно пьяным сдаться без вина. И вдруг наполненный по край виною, с утопленницей истиной на дне, стакан влил кружку коньяка “парного” и прошептал мне в полупьяном сне: “Продеть в иголку, взяв за горло нитку, бывает легче после третьих ста, чем целовать, шепча слова молитвы, пустой стакан в гранёные уста”.
|