Мальчик рвался на фронт в сорок третьем, Мальчик ехал искать отца. «Настоящий вояка Эдик» - Окликали бойцы мальца.
По пути, пристав к эшелону, Рассказал он бойцам о том, Как ушёл в декабре из дому, Когда мамы не стало в нём.
Врач сказал, что «взорвалось» сердце, Чтобы жить продолжать с таким, Лишь одно оставалось средство – Соблюдать постельный режим.
А у ней за дежурством дежурство – Госпитальная медсестра Сверхурочную, если нужно, За двоих отстоять могла.
Бросить раненых? Как же можно… Сердце колет… А-а, ерунда… И ушла она в царство Божье, Так и не уходя с поста.
А мальчишке всего лишь десять. Смугл, подвижен, кудряв, глазаст. Он и так-то немного весил, Но совсем отощал сейчас.
И откармливали солдаты Пацанёнка сухим пайком, Были все ему очень рады – Он напомнил солдатам дом.
– Не возьмём! И отставить споры! По возможности – сразу в тыл, – Не сдавался на уговоры Вредный дяденька-командир.
Скоро станция. Вечер сонный. Пареньку выходить пора… Но зависли над эшелоном Кровожадные мессера.
Гул моторов. Пожара вспышки. Бомбы. Взрывы. Кромешный ад. И собою прикрыл мальчишку Этот «вредина» лейтенант.
А потом мальчик брёл полями, Брёл, прихрамывая слегка. И белело перед глазами, И трепала его пурга.
Он из Грузии. С побережья. Он из южных пришёл краёв. Там тепло, и ни разу прежде Не видал он таких снегов.
Кто в снегу так тихонько бредит? Кто замерзнет вот-вот сейчас? Это просто мальчишка Эдик, По фамилии Лалаянц.
Злилось, буйствовало ненастье. Вьюгой выла ночная мгла. У деревни, видать по счастью, Тётка Клава его нашла.
Отогревшись у жаркой топки, Он совсем разомлел в тепле. И большой чугунок с похлёбкой Перед ним стоял на столе.
Мальчик ложкой хватал картошку, Он глотал, как в последний раз, И следили за этой ложкой С печки десять голодных глаз.
– У самой-то внучат орава…– Бабы охали всей гурьбой. Отвечала им тётка Клава: – Значит, будет теперь шестой.
Бабы охали… Но вот странно, Натащили ведь, что могли: Кто пальтишко для мальчугана, Кто шапчонку, а кто носки.
Он остался в деревне этой, Стал помощником тётке он. А весною ушёл с рассветом, Как задумал – ушёл на фронт.
Он всю жизнь потом будет помнить Этих русских простых людей: Всех, с кем встретился в эшелоне, Тётку Клаву, её детей.
Будет помнить, покуда дышит, Всех, кто спас его. Просто спас... Всех, кто маленького мальчишку Не оставил в недобрый час.
18.09 2011
|