Как обгорелые пеньки -
Суда на рейдовой стоянке.
А море, как пустые склянки,
Швыряет волны на пески.
По небу тучи лоскутами
Куда-то к югу подались
И мачты серыми крестами
Над горизонтом вознеслись.
Лежат недвижимые сопки
Собой залив полуприкрыв.
А волны будто в море тропки.
А гребни волн, как белый взрыв.
Устало чайка пролетела.
И у неё лишь два крыла.
О Лира, что же ты хотела!?
Зачем к заливу привела!?
Скажи, зачем ты загоняешь
Меня всё дальше от людей?
Повиноваться заставляешь.
Во имя чьих, каких идей:
То наделяешь тонким слухом,
То наполняешь мозг свинцом,
То поднимаешь лёгким пухом,
То опускаешь в грязь лицом.
Ты редким днём меня лелеешь,
Не балуешь наличьем строк.
О Лира, ты ведь не стареешь,
А моим дням отсчитан срок.
Мне всё равно - в огонь ли, в воду.
Я за твою строку одну
Любовь и личную свободу
Отдам и глазом не моргну.
Но коль своих великих таинств
Мне приоткрыть не хочешь ты
Так отпусти! Не отпускаешь
В мир человечьей суеты.
Хочу творить - ты запрещаешь.
Хочу любить - ты не даёшь...
Сначала душу обольщаешь,
Потом в неё же и плюёшь.
Захочешь ты - я мягче воска.
Прикажешь ты - я монолит.
О Лира, от былого лоска
Нет ничего. Душа болит.
И знаю я, себя вверяя
Тебе одной теперь навек
И всё наземное теряя,
Что я пропащий человек.
Теперь мне тонкою струною
В твоих руках порой звучать
И одиноко за стеною
Смеяться, плакать и молчать,
И, отличаясь нравом вздорным,
Смиряться с прихотью твоей,
И быть твоим рабом покорным,
О Лира, до последних дней!