Ветер зари, прорывая кобальтовые занавески раннего неба,
повеял холодным каменистым берегом северной Атлантики.
Мне следить за тобой, печальная чайка над чешуей чугунной волны.
Спящие в пустынном тумане холмы отзовутся суровым эхом любви.
Мантия засохшей травы спадет с плечистых просторов нордических глаз.
Битым стеклом брызг ранит сердце, вороном старым сгнездится заря
в его запутанных кронах, дождь нервной львицей подсядет
к разбросанным камням, его револьвер перезаряжен
свинцом аккордовых туч, и деревья заговорят
на языке осеннего яда, ступая по глиняным черепкам
разбитого флота под флагом цветного тепла.
Снежная соль, оспа из мертвых лилий, проступая на коже
вдохнет в нее старую тьму древнего океана.
Ветер зари, вскрывая грудную клетку эфирным ножом,
повеет листвой детских воспоминаний.
Я слежу за зыбкой точкой на горизонте, за парусом
уходящего навсегда фрегата времени,
махая ему керосиновой лампой летних минут,
посыпая золой с вуали холмов голову солнца.