Семилетний Юрка, ни на секунду не замирающий, вечно подпрыгивающий и пританцовывающий, юркий, с замираньем сердца слушает любимую бабушку, Ксению Никитишну.. Ксения Никитишна Деревянченко, младшая дочь Семиреченского атамана, в какой раз ведает ему свою историю о смерти и о жизни.
= Так вот, Юрочка, было мне то ли 14, не то 15 лет, молода я была, девчонка была, да.. Ты вот не веришь, прыгаешь.. так и я тогда.. А ночью соседка прибежала и в окно меня вытащила. В сарай свой спрятала, заперла. Сказала = ой, Ксеня, сиди тихо! А то и меня за вас погубят.. А потом ночью, как утихнет, беги огородом куды глаза глядят. Может и жива останешься..
= А я в щель-то меж досок видела.. Красные-то арамейцы чи, ироды ли какие ещё, не разглядела я.. А вот как маму мою и отца зарубили шашками, это я увидела, родненький ты мой.. (Бабушка Ксения, дочь казачьего атамана, в этом месте своей памяти всегда плачет) = И вот бегу, а помню, сказывали = коли пуля попадёт, то как пчела ужалит. Бегу и боюсь - ужалит или нет?
Тут Юрка всегда начинает всхлипывать, сильно махать руками и почти кричать свою защиту: = Бабушка! Да я бы если там тогда был, я бы всех этих гадов бы застрелил!! Я бы их сам зарубил!! Топором! И ножом! Да я бы!.. Да чем-нибудь! Да я бы.. Он, рыдая, бросается на грудь бабушке.
Бабушка, обнимая его, сама плачет и смеётся от счастья. = Эх, Юрочка, нашему бы теляти.. = Ой, Господи! Нам с тобой плиту бы с борщём не прозевать!
|