Дождь прохожих и деревья косит.
До чего ж он в декабре жесток!
В неприятною бейт-шемешскую осень
подвожу я «болдинский» итог.

Знаю, я – не Александр Сергеич,
шариковая ручка – не перо,
и камина нет, ничто не греет
ни колени, ни моё нутро.

Но чтоб как-то чем-то мне согреться
и озноб души преодолеть,
начинаю над листом вертеться
и лучиной отсыревшей тлеть.

Чёрным стерженьком вожу по строчкам,
зная я – не гений. Ну, и пусть!
Вдохновенья тягою приточной
пробую огонь в себя вдохнуть.

Безотвально, за пластом пласт плугом
поднимаю подсознанья целину.
И ложатся строки друг за другом
тысячами в песнь мою одну.