Гортань колодцев наполняется мелодикой луны, Столпилась ночь под северной звездой. Даль сеет миллионы голосов в венозных реках ветра, И я – привычкой к одиночеству – как к смерти – Шепчу – проснись, так надо, это, только жизнь, А будет что-то дальше и мудрей. Лизнули звезды тишиной надтреснутый карниз, Овилась тьмы вуаль вокруг ресниц, Как тяжкая мечта, как вязкий клей, И миллионы голосов слились в один каприз – Найти себя в потоке серых будней; Возможно, я и знаю, как, но я молчу, подобно камню, Ведь сад камней никто не отменял. Блеск отражения в колодце, тоже память, Всмотрись в себя, там жизнь и смерть пируют, А на окраине – любовь, как чья-то шаль, Что, опадая, догорает звёздной ночью, Созвездия рисуя и сердца.
|