Ах, как красиво пел баян в тот вечер памятный, Она два года, как одна и он незанятый. Вино с кислинкой - на губах, шипело, пенилось. Она понравиться хотела, не кобенилась.
Вот так за шторочкой судьба, бывает, прячется. То папироской в подворотне обозначится. Она пошла на огонек июньским вечером, Июньским вечером в общаге делать нечего.
Любовь накрыла с головой волной солёною Она по жизни Ленка, Лен - а он Алёною. Пришлось манеры навострить - а также грацию, Они как вечер, то в кино, то в ресторацию.
А он в долгах потом ходил, костюм коротенький, Она последнее сняла, ссудила сотенкой. Он побледнел, но сотню взял. Она растаяла. Ну и конечно в гастроном - на стол поставила.
Но Сашка - парень с головой, добился-выбился, Ботинок четверо купил, машину выпросил. Теперь он за полночь всегда, работа - каторга, В обед бывает прибежит и то - ненадолго.
Теперь он выше этажом, на лифте носится, И в секретарши весь этаж кагалом просится. Вот он плывет весь крокодило-запортфеленный, Походкой новою, освоенной, размереной.
Такой чудной вдруг с нею стал, как будто прячется, А кто она такая есть - да так, нарядчица, Обида села на него гнилой занозою, Все начиналось со стихов, а вышло - прозой.
Как раз тут праздники пришлись - хлопушки, елочки. Он тридцать первого пришел - одет с иголочки. Она бы все ему простила - и занозу ту, Но он букетик на сервант и извини - бегу.
Ну и она тогда в пальто и в вино-водочный, Сегодня Мишка экспедитор пашет до ночи. Она ведь знает - он как год на нее косится. А что, парнишка - ничего, примерь - обносится.
|