Нет никого и ничего в округе,
Что может здесь людей напоминать.
Они сейчас на севере, на юге…
И к плоти плоть потребностью друг в друге
Живут. И обретают благодать.

Здесь я один. Но в крапинках гранита
И в непрерывной ряби на воде
Вдруг проступают живо и открыто,
Как будто распахнулась Dolce Vita,
Черты ещё невстреченных людей.

Возник старик с огромной шевелюрой,
Сверлит из-под растрепанных бровей.
И девушка, застывшая скульптурой,
Чтоб в жизни не казаться круглой дурой,
Стоит у перехода на Бродвей.

Они смеются, хмурятся и плачут,
Уходят и приходят вновь.
И, видимо, не может быть иначе –
Себя я открываю наудачу.
И вижу лица.
И теплеет кровь.