Вот дерево – в нём соки солнца, подземные ключи,
шёлк ветра, стойкость ста зимовок, ста перерождений –
теперь оно – листок бумаги
с отрыжкою чернильной у свечи
в подвале неизвестного поэта –
преемственность – когда поэт вдохнёт,
вернёт, нарежет
одну другую сотню слов ветвистых на плоскости молочной,
тогда природы память, труд и красота найдут
за этим всем, в какой-нибудь душе, очередное воплощенье,
дымясь листвой осенней, обретут они,
как часто происходит, в горне смерти –
искристый отголосок новой жизни, и как бы, между прочим,
душа эта, в полночном созерцанье,
взгляд бросит за окно, где молодое дерево
под гнётом летних звёзд,
качается тростинкой, тенью музы, мигом
летучих сновидений – красотой грядущей,
струной судьбы печальной в капле слёз
чернил ночных, разбавленных
подземными ключами
и воздухом влюбленных.