расплывчатый оттиск стального сосца фонаря в перламутре бензиновой лужи, словно большое красное пятно Юпитера; словно отверзшиеся уста дьявола однородно расширяющейся вселенной, всё вещество, которой, когда-то, вмещалось в пространстве, меньше ногтя младенца – там были и эти слова; расплывчатый оттиск стального сосца фонаря в перламутре бензиновой лужи, словно миллион световых лет одиночества в дрожащей капле мутного света; словно безумие-безмолвие изъеденного морщинами мудреца, прилипшее к гортани засахаренным мёдом; словно обнажённая, новобрачная плоть обжигающего соцветия предзакатного сада; словно синий сквозняк, конденсат тишины в душной оболочке городского лета, где ни единым облачком не свито ущелье тени; словно лучистые позвонки золотой винтовой лестницы восходящего солнца; словно многомерность костлявого листка клёна, сорванного ангиной осеннего ветра; словно строчки, выведенные воздушной игрой птиц, эти строчки, чернильные ранки на белых хрустящих клеточках (имеющий глаза, да увидит!); словно сердце, распускающееся благоуханьем сирени в объятьях весеннего равноденствия…
|