Я хотел бы войти в твои сны.
Осторожно, бочком, ненароком.
Как слепой, что стоит за порогом,
Как трава меж камнями стены,
Как язычник пред дверью пророка.
Как, скажи мне, войти в твои сны?

Я хотел бы с тобой говорить
О планетах, бегущих по небу,
О войне, и о запахе хлеба,
И о том, что нельзя разлюбить
Трезвой логике лишь на потребу.
Как, скажи мне, с тобой говорить?

Я хотел бы браслетом звенеть,
Что твое обнимает запястье,
Быть плащом, чтобы в дождь и ненастье
Твои хрупкие плечи согреть,
Иль бокалом, разбитым на счастье на твое.
Как мне это суметь?

Я хотел бы очистить себя
В твоем зеркале правды жестоком
От реальных и мнимых пороков,
Разрывая одежды, скорбя
О душе, столь далекой от Б-га.
Как, скажи мне, очистить себя?

Я хотел…. Но не все ли равно,
Чтоб еще мое «Я» захотело?
Ты его покарала за дело,
Наказав и меня заодно.
Так душа отвечает за тело.
Что, скажи мне, теперь суждено?