Влачится мертвый разум мой – познать, познать тебя! И, пусть познанья древо – древо смерти, но посмотри, как чист и светел лотос, благословляющий иллюзию мою.
Я оступился – и тебя прославил – упрятанный в свой ад, и оттого, всё легче плоть в обличии страданья, и я страшусь здоровья, но не мук.
Ты, как искусство, существуешь – самой себя лишь ради; ты, как материю, мой взгляд, лишь терпишь, но не признаешь. Из близости – печаль. Как сладостна! Позволь молчать! Живого хмеля руны постигая, прильнув к тебе на сердце, плывущаю по морю бытия на зов – напев жемчужный.
И умирая, обнимать дыханьем слабым ночь, что, казалось, будет вечностью для нас, когда день смерти лучше дня рожденья.
|