Влачится мертвый разум мой –
познать, познать тебя!
И, пусть познанья древо – древо смерти,
но посмотри, как чист и светел лотос,
благословляющий иллюзию мою.

Я оступился – и тебя прославил –
упрятанный в свой ад,
и оттого, всё легче плоть в обличии страданья,
и я страшусь здоровья, но не мук.

Ты, как искусство, существуешь –
самой себя лишь ради;
ты, как материю, мой взгляд,
лишь терпишь, но не признаешь.
Из близости – печаль.
Как сладостна!
Позволь молчать!
Живого хмеля руны постигая,
прильнув к тебе на сердце,
плывущаю по морю бытия
на зов – напев жемчужный.

И умирая, обнимать дыханьем слабым
ночь, что, казалось, будет вечностью для нас,
когда день смерти лучше дня рожденья.