Пером он не свергает троны, Не ворожит толпы умы, Поэт наш – белая ворона Среди собратьев чёрных тьмы, Глашатай, юморист и чудик, Любви охрипший «соловей», Так верный собственный причуде Порою до последних дней…
Напустит в творчестве тумана, Но знает и не первый год, Что все поэты – графоманы, И рифма их пером ведёт, Сюжет меняет вмиг по ходу, В пылу потворствуя уму, Уют домашний – на природу, А дальше бросит хоть в тюрьму, Где находиться неохота, Но манит Монте-Кристо месть, И снова рифма рифмоплёта Баланду заставляет есть, Тоскливо бороду не брея, – Таким бы не узнала мать! – Забыв про ямбы и хореи, К свободе манит путь искать…
В другой раз к месту и не к месту, Чтоб свежей рифме вдруг дать ход, Примерит дактиль с анапестом, Один взяв в нужный оборот, Не выпустит, покуда Муза – А её надо постеречь! – Не сбросит творчества обузу С неопытных поэта плечь...
У гениев и самодуров Иным прозаикам назло Не знает рифма перекуров, Раз вдохновение пришло, Не спит она ни днём, ни ночью, Слетает мигом хоть в Париж, Строфой порвёт любого в клочья, Кто замахнётся на престиж! Расскажет всё, что наболело, Творить готовая опять, Закончив нужным звуком дело, Отпустит рифмоплёта спать, Словно уставшая путана, Раз рифмоплёт уже утих, Плоть успокоит графомана, Взглянув на свой рождённый стих….
© Copyright: Александр Коржавин, 2012 Свидетельство о публикации №112120304093
|