Так ночь черна. Так глух уставший город.
В бетонном теле электрическая дрожь,
Привычным зудом въелся шум моторов,
И блеск весёлый стал отчаянным, как ложь.
А он, во снах своих с собою споря,
Хотел бы в грудь вонзить вдруг острый нож,
Из тела вылететь и выпить враз, как горе,
До дна , тот в небесах повисший ковш…